Юкио Мисима - Жизнь на продажу

— Но ты же не больна.

— Не надо меня утешать.

— Я не утешаю. Я правду говорю. Ты просто глупышка.

— Знаешь, из-за чего я переживаю? Из-за того, что, заразившись от меня, ты сразу начнёшь возмущаться. Сейчас ты добрый и хороший, но стоит только мне свихнуться — я сразу стану тебе не нужна и ты сбежишь. Я прям вижу это. У нас с тобой есть только сегодня, сейчас. Только сейчас я могу наслаждаться своими фантазиями на тему «Всё будет хорошо» — как выйду за тебя замуж, рожу ребёнка, буду жить нормально и счастливо. Вот такие у меня мечты. Существует только настоящее. Однако такие мысли не приходили мне в голову, пока я не встретила тебя.

Слушая, как Рэйко распространяется о своих розовых снах, Ханио был удивлён: а ведь она мечтает о самых обычных вещах.

Она станет счастливой, любимой женой. У них будет ребёнок. Придётся делать кесарево, но всё кончится благополучно — родится замечательный мальчишка. Естественно, ещё до беременности она бросит своё зелье — гименал и ЛСД.

— А почему кесарево? — прервал её Ханио.

— Старовата я уже для первых родов, так что запросто может так получиться, — спокойно отвечала Рэйко.

Вместо предназначенной для удовольствий гробницы появится новый семейный дом, чайную комнату перестроим. Кусты вокруг флигеля вырубим, вход в усадьбу с южной стороны как следует расчистим, чтобы было больше солнечного света. Вместо редкого издания «Тысяча и одной ночи» появится энциклопедия по уходу за детьми. Ханио вернётся к своей привычной, нормальной работе, они купят себе шпица, чтобы охранял дом в их отсутствие. Заросший сад приведут в порядок, уберут из него декоративные камни, устроят лужайку с детскими качелями, вокруг лужайки разобьют клумбы, за которыми Рэйко будет старательно ухаживать. Ближе к лету она обязательно купит в универмаге ребёнку «муравьиный домик».

Рэйко недавно видела в магазине эту только что появившуюся игрушку и хотела подарить её мальчишке из своих снов, которого её лишила судьба.

«Муравьиный домик» представлял собой маленький пластмассовый контейнер с прозрачными стенками, в который насыпали что-то вроде грубого белого песка. На дне из зелёной пластмассы устроен сельский пейзаж в миниатюре — крестьянские домики, лесок, холмы. По краям с двух сторон — маленькие отверстия. Через них в контейнер запускают муравьёв, за которыми можно наблюдать, как они роются в песке, устраивая себе жильё. Игрушка на развитие у ребёнка любознательности и желания познавать мир.

«Как тебе, малыш? Интересно?»

«У-у!»

«Ты мой милый! Уже пять часов. Маме надо приготовить покушать».

«У-у!»

«А ты пока посиди в манеже. Хорошо? Папа всегда с работы приходит в шесть пятнадцать, мне надо ужин приготовить. А пока кастрюлька на плите булькает, быстренько накрашусь к папиному приходу. Понимаешь, малыш? Будь хорошим мальчиком, веди себя хорошо».

«У-у!»

Чем дальше углублялась Рэйко в описание воображаемого будущего, тем сильнее охватывало Ханио чувство, близкое к гадливости. Это же тараканья жизнь! Олицетворение бесчисленного множества насекомых, копошащихся на газетном развороте. Не для того ли тогда он выбрал самоубийство, чтобы избежать такого конца?

Конечно, уверенность Рэйко в том, что она больна, не более чем иллюзия. Значит, её мечты начнут превращаться в действительность. Как этого избежать? Звучит абсурдно, однако Ханио постепенно стал убеждать себя, что Рэйко и в самом деле нездорова и её дикие фантазии являются симптомами болезни.

— Это всё мечты, — говорила Рэйко. — Ты такой здоровяк! — (Как ни странно, женщины часто говорили такое Ханио.) — Вот и я, глядя на тебя, захотела, чтобы было как у людей, пусть и хорошо понимаю, что мне недолго осталось — скоро спячу.

Ханио молчал, не зная, что возразить.

Глубокая весенняя ночь в этой маленькой гробнице наслаждений не была оторвана от бренного мира. За её стенами неугомонно пульсировала ночная жизнь — из-за поворота шедшего под уклон шоссе раздавались гудки автомобилей. Эти резкие звуки вырывались из темноты, как блещущие плавники летающих рыб, выскакивающих из океана. Всё ерунда, ерунда, ерунда. Нет ли чего-нибудь интересненького? Когда десять миллионов людей собираются вместе, они не обмениваются любезностями, а выражают глубочайшее разочарование этим гигантским городом. Толпы молодёжи кружатся на ночных улицах, словно планктон. Жизнь не имеет смысла. Страсти не кипят больше. Радости и удовольствия потеряли вкус, как превратившаяся в мочало жевательная резинка. Ничего не остаётся, как выплюнуть их на обочину… Кто-то думает, что деньги решают всё, крадёт казённые деньги и скрывается — ищи-свищи. Япония купается в казённых деньгах, сияет ими. Каждый имеет возможность к ним прикоснуться, но потратить на себя не может. Со всем остальным то же самое. Поддавшись искушению и ухватив что-то для себя, человек тут же становится преступником и изгоем. Огромный город, в котором одни соблазны и никакого удовлетворения. Вот какой ад, оскалив клыки, кружился вокруг гробницы удовольствий, где расположились Ханио и Рэйко.