Инна Шолпо - Рукопись, найденная на помойке [litres]

Вот, у С. на днях выставка в районной библиотеке. И кто ее там увидит? Бомжи из соседней ночлежки? Бабушки-пенсионерки? Но выставиться задаром – это сейчас удача. И на вернисаж пойти, конечно, придётся. Ну, во-первых, С. – всё-таки фигура заметная. Во-вторых, я не буду ходить – и ко мне потом никто не придет. Ну и знакомства там разные. Хотя, как правило, публика на таких персоналках бывает одна и та же: штук пятнадцать фотографов или себя таковыми считающих, несколько человек, которых все знают, но с которыми никто не знаком (они бывают на всех вернисажах – то ли от любви к искусству, то ли ради фуршета, то ли от беспросветного одиночества), какой-нибудь местный сумасшедший, родственники виновника торжества, ну и парочка записных тусовщиков, мелькающих повсюду: и на художественных выставках, и на поэтических вечерах, и на приватных концертах и квартирниках… Богема, так сказать, вроде этой маленькой поэтессы с большим бантом, у которой случается по несколько мероприятий в день. Как бишь ее зовут? Аглая… Агата Блум.

Интересно, это ее настоящее имя? Я тут из любопытства стихи ее нашел в Интернете. Не понял ничего.

Я иду, звеня браслетами и систрами,

как сестра Сиринги, легкой поступью.

След мой – буквы, зыбкие, как крестики,

вышитые верной Пенелопой.

На ковре из гиацинтов сломанных

я тебе отдамся – звук в мелодии,

томиком Верлена в пальцах, жаждущих

полихроматических слияний.

Впрочем, в современной поэзии я вообще ничего понять не в состоянии: с моей точки зрения, это всё бред. А зачем тогда искал? Да просто любопытно стало. Смешная она и жалкая невыносимо. Фотографируется в претенциозных позах около чужих работ. А спроси, для чего? Почти ни с кем не общается, только ест и фотографируется. Зачем ей наша тусовка? У нее должна быть, по идее, своя, поэтическая. Или там плохо кормят? Вот я и решил проверить.

Оказалось, вроде как действительно… поэтесса. Портретов ее – половина интернета, один диковиннее другого. Она же, вроде, еще и модель. Странно как-то. Худая, как зубочистка, почти плоская, словно вырезанная из картона, с руками и ногами-палочками… что в ней модельного? Набор ломаных линий. Ну, вот одета всегда причудливо – это да: банты, шляпки, алый розан в волосах. Крупными украшениями нагружена так, что вызывает сочувствие: каково ей нести на себе все эти кандалы? Говорят, сама свои туалеты изобретает. Немножко она мне Фуфалу напоминает… нет, нельзя быть таким злым… Скорее, что-то из салонов серебряного века, да. Салонная такая дамочка в стиле модерн. И эти ее позы изгибистые…только плавности не хватает, так что уклон уже, скорее, в кубизм. Интересно, какие модели были у кубистов?

Ладно, вернемся к С. и его выставке. Говорят, там что-то необычное будет. А называется… как же называется-то? Вот беспамятный стал до чего! Мы все теперь такие, а кто помоложе, так те еще хуже. Не помним ни одного номера телефона, ни одного почтового адреса, ни одного дня рождения: на всё есть гаджеты с приложениями. События в жизни реконструируем исключительно по фотографиям в Инстаграмме. Представить себе, что вся эта технически совершенная вселенная, вся эта всемирная паутина однажды рухнет – и мы не вспомним даже имен своих знакомых. Кажется, и у С. проект о чем-то таком. А, вот же, «Амнезия» называется.

Народу пришло относительно много.

Фотографов человек двадцать, да еще несколько художников. Из известных персон удостоили скульптор Андреев со своим другом Бершадским, который хореограф. Естественно, жена С., Елена – замечательный мастер по дереву. Появился даже корреспондент из «Аргументов и фактов». Местная сумасшедшая, взобравшись на табуретку, попыталась прочитать стихи неизвестного английского поэта в своем переводе, но ее быстро нейтрализовали коньяком. Смешной дедок с выпученными глазами и редкой бородкой – из тех, кого все знают, но с кем никто не знаком – в перерывах между бутербродами с икрой и копчеными колбасками поделился своим впечатлением от выставки со всеми и каждым. Как всегда, все фотографировались с автором и на фоне его работ. Но мне удалось-таки ухватить С. за пуговицу и поговорить с ним минут десять о кризисе современного искусства – это его конёк.

Слава богу, выставка оказалась действительно интересной, было за что зацепиться и что похвалить. А то ведь иногда не знаешь, что и делать. Меня это мелкое тщеславие богемы просто убивает. Все ведь гении, и не дай бог их недооценить. Обидчивые такие! Напишешь в Фейсбуке неосторожную фразу под работой какой-нибудь фотографини – и тут же получишь по мозгам от нее и от ее подружек, которые вообще неизвестно откуда материализовались в эфире. Начнут в твоих словах выискивать скрытый смысл, о тебе заговорят в третьем лице или начнут называть «некоторые»: «Некоторые лучше бы завидовали молча». Ну, ладно, бабы – у них натура такая. Но ведь и мужики туда же! Какой-нибудь член союза художников может обидеться на то, что его работа не вошла в топ в полудилетантской группе, и пойти по соседним, поливая своих прежних сотоварищей грязью: и конкурсы у них – отстой, и фотографии – только дырки в стенках прикрывать. И пошло-поехало, человек двадцать переругаются вдрызг, начнется холивар, остальным придется решать «за кого они». Даже странно, что среди этих мелочных, тщеславных людишек случаются иногда реально талантливые. Не знаю, совместимы ли гений и злодейство, но талант и тщеславие, как видно, – даже очень. Мне иногда кажется, что та часть души, которая творит, и та, которая с людьми общается, мало знакомы друг другом. В общем, пока Аполлон к священной жертве не потребует, ничего хорошего от этих гениев ждать не приходится.