Лев Альтмарк - Рукопись, найденная на помойке, или Дневник нового Пола Маккартни

…а вообще-то, я невзаправдашний Пол Маккартни. Имена всенародно любимых битлов мы взяли себе в ансамбле поначалу понарошку, ради понта, а потом ничего – прижилось. Все прекрасно понимают, что это шутка, но так оригинальней, и публика от нашего нахальства балдеет. Настоящим-то битлам от этого не убудет, да они и вряд ли про нас узнают когда-то, а нам – полный кайф, потому что публика валом валит на танцульки и дискотеки, которые мы обслуживаем в нашем Доме культуры, хоть в городе добрый десяток команда не хуже нашей.

Скажет кто-то: нашли, чем удивить! Сыграли бы что-то такое, чего никто до вас не сыграл, а то живёте как рыбы-прилипалы! Ну, это, братцы, уже из высоких материй, а нам и этого хватит, мы на великое не замахиваемся. Да от нас этого никто и не требует.

А что, разве нельзя? На западе, вон, сплошь и рядом сценические псевдонимы берут. Взять, к примеру, известного певца Стинга – слышали про такого? Был он, небось, на гражданке каким-нибудь английским или американским Иваном Петровичем Сидоровым, и хрен бы кого интересовало, что голос у него бесподобный и песни он пишет отвальные. Так он, не будь дураком, взял себе этакую собачью кличку «Стинг» и в момент загремел по всем хит-парадам, как пустой тазик по лестнице. Конечно, в хорошем смысле. Девки от него тащатся, папарацци прохода не дают, деньги рекой… А что ещё нужно завсегдатаям дискотек, которые думают не головой, а ногами?

Само собой, на такую всемирную славу, как Стинг или битлы, мы в своём рок-ансамблике не претендуем, наш удел городские дискотеки, танцы да свадьбы. Деньги, конечно, другие, но и это для нас хлеб. В столицах нас не ждут, там и без нас полно мальчиков с гитарами. И со своими кличками.

Нам и здесь неплохо. Тёлки, так те прямо-таки визжат, когда мы между песнями объявляем в микрофон: соло-гитара – Джордж Харрисон, ритм-гитара – Джон Леннон, бас-гитара – ваш покорный слуга, ударные – Ринго Старр!.. Мы уже и своих настоящих имён не помним – даже друг к другу так обращаемся.

Ради чего я дневник, кстати, завёл? Фиг его знает, со скуки, наверное. Чтобы записывать всё, что в голову лезет. Не так скучно жить будет в нашем болоте. Дневники писать меня никто не учил, да я и не собираюсь свою писанину кому-то показывать. Надоест – выброшу на помойку. Хотя, может быть, перед этим, друзьям покажу – пускай вслух о себе почитают, поржут, позубоскалят. А то совсем одуреем от скуки.

Вчера вечером хотел трахнуть свою новую подругу Линду. Я всех своих подруг Линдами зову, потому что этим именем у настоящего Пола Маккартни жену звали. Так прикольней. Наши ребята посмотрели на меня, и тоже решили звать своих подружек именами битловских жён. Главное – девушкам нравится не меньше, чем нам. Экзотика, видите ли.

Значит, я туда-сюда перед Линдой своей новой, хвост павлином распускаю, соловьём заливаюсь, а она, сучка такая, заупрямилась.

– Руки прочь от Вьетнама, – говорит, – такие вещи делают лишь по большой любви, и то не сразу. А мы с тобой знакомы всего лишь неделю, а значит, я тебе нужна всего лишь, как женщина, не больше.

– Естественно, как женщина, – начинаю ломать ваньку, – если бы мне нужен был мужчина, то это называлось бы форменным гомосексуализмом, а я до такой беды, слава богу, ещё не докатился. И едва ли когда-то докачусь.

Тут она покраснела и как выдаст на полном серьёзе:

– Половой акт без любви ничем не лучше этого самого, о чём ты сказал сейчас! Это всего лишь скотское совокупление, вроде как у собачек возле мусорного бака.

– Ну, мы-то с тобой не какие-нибудь собачки, – обиделся я. – А если честно, ты мне очень даже нравишься.

Здесь я сказал почти правду, потому что каждая моя новая подруга мне поначалу и в самом деле жутко нравится. Не знаю, любовь это или не любовь, потому что она каждый раз очень быстро проходит, а потом через некоторое время – всё начинается заново.

Тут эта новая моя Линда поморщила свой неширокий лобик и бабах без подготовки:

– Если я тебе нравлюсь, то нечего резину тянуть – делай официальное предложение, приходи знакомиться с моими родителями, и всё будет чин-чинарём. И тогда, пожалуй… Что, слабо?