Стоян Даскалов - Огненные зори

— Скажи ему, кто дал тебе винтовку и зачем, кто сообщил тебе об учении, куда надо было явиться и почему ты не пришел.

— Ну… испугался, — пробормотал мельник, втягивая голову в плечи и уставившись на Владо. — Что скрывать, Владо? Они все раскрыли и всех забрали.

— По твоему доносу! — крикнул студент и плюнул предателю в лицо.

— А что мне оставалось делать? — отряхиваясь, спросил мельник. Пристав взял у него винтовку. — Я человек простой. У меня небольшая мельничка. Мелю всем — и богатым, и бедным. Зачем мне губить дом, Владо? Что мы задумали, пропало…

— Гибнут люди! — с горечью произнес Владо. — Но идеи никогда не погибают! Они всегда будут властвовать над человечеством!

Начальник сделал знак, и обезумевшего от страха мельника увели.

— Ну как? — резко спросил начальник. — Парижские коммунары тоже жили иллюзиями… и были разгромлены.

— Если их заветы остались человечеству, значит, не были разгромлены.

— Они стали историей.

— Вы не можете не знать, господин начальник, что из этой истории родилось настоящее и родится будущее всего человечества.

— Не понимаю тебя, — проговорил начальник, но сразу же спохватился и, подняв лохматые брови, произнес: — Понимаю, о каком настоящем ты говоришь. О Советской России! Но еще неизвестно, до каких пор там просуществует это настоящее! Все государства против Советской России, и не удивительно, если это настоящее станет историей, а не будущим…

— Оно уже стало реальностью, — усмехнулся студент.

— Но у нас не станет! Не вышло с Владайским восстанием после войны. Я был среди взбунтовавшихся солдат и своими глазами все видел. Не произошло этого и после девятого июня. И теперь у вас ничего не выйдет. Опоздали!

Студент задумался. И вправду, не опоздали ли? Может быть, следовало начать восстание девятого июня?

— Ты можешь иметь любые убеждения. Я люблю людей с характером. Но ты должен понять, что никто не позволит тебе эти убеждения использовать для свержения существующего в стране строя. Ты должен решить: или — или.

— Раз я здесь, в вашей тюрьме, значит, решил.

— Это ясно, но, чтобы выйти отсюда, надо иметь какое-то основание.

— Предлагаете мне стать предателем?! — зло сказал Владо. Лицо его искривилось от презрения, а пальцы сжались в кулаки.

— Этого я тебе не предлагаю, потому что узнал твой характер. На это ты не пойдешь. Ты идеальный парень, и оставайся таким. Но чтобы выпустить тебя на свободу, нам надо иметь гарантию, что больше не будешь проводить учений. — Начальник рассмеялся, и лицо его снова стало добродушным.

— Не будешь организовывать повстанческих групп. Одним словом, не будешь проводить вооруженных операций против власти.

Студент искоса посмотрел на начальника. Вспомнил о Ките.

— Только на таких условиях я могу на свою ответственность освободить тебя. К тому же ты и сам говоришь, что не занимаешься политической деятельностью, а только проповедуешь идеи. Так вот, проповедуйте их самим себе и не превращайте их в оружие против власти.

— Что же вы требуете от меня за освобождение? — Владо задал свой последний вопрос, хотя знал, какой последует ответ.

— Подпишешь обязательство, что не будешь участвовать в восстании, и все.

— Да… — Студент рассмеялся. — А мои товарищи? Как вы знаете, я сижу не один. И не хотел бы выйти из тюрьмы без них.

Начальник окончательно понял, почему его дочь влюбилась в этого парня. Он действительно может пленить своими качествами — готовностью к самопожертвованию и чувством товарищества. Свободы для одного себя он не хочет. Его жизнь — это жизнь для других. Такой характер не может не покорить сердце девушки, несмотря на то, что ее отец — враг юноши-коммуниста! Отец Киты поднялся из-за стола и сказал примирительно:

— Выпущу и других, если откажутся от участия в восстании. Только не всех сразу, а по-одному.

— Хорошо, я подумаю и дам ответ…

Внизу, у входа, юношу ждала Кита. Уже по выражению лица Владо она поняла, что он и отец договорились, и кивнула усатому стражнику, словно говоря: «Не суйся, оставь нас одних!» И когда полицейский удалился, Владо провел рукой по волосам девушки, поцеловал ее:

— Спасибо тебе. До вечера!

Вечером Владо выпустили из подвала. Кита ждала его. Молодые люди что-то сказали друг другу, пожали руки и расстались. Она пошла своей дорогой, он — своей.

Арестованные решили, что обязательство подпишет только один Владо, чтобы выйти на свободу, а они останутся под арестом. Он выполнил это решение. И у начальника теперь уже было основание освободить студента. Прощаясь с Владо, он сказал: «Мой тебе совет — исчезни отсюда. Поезжай в Софию. Ведь у тебя еще остались несданными экзамены. Отправляйся куда хочешь, но только здесь не появляйся, чтобы тебя во что-нибудь не втянули…» Так сказал начальник, а Владо понял, что этим отец Киты добивается двух целей. Во-первых, будет доказано, что Манчев больше не занимается политической деятельностью. Сознание своей победы принесет начальнику удовлетворение. И, во-вторых, студент исчезнет с глаз дочери, что даст ему, как отцу, успокоение. Кита добилась своего. Он выполнил просьбу — проявил человечность к ее другу. Скроется Владо, дочь, как и все девушки ее возраста, охладеет к нему и станет смотреть на других. Будучи уверенным, что он достиг своей цели, околийский начальник выпустил студента. Вздох облегчения, вырвавшийся из груди отца Киты, означал удовлетворение.