Елизавета Дворецкая - Княгиня Ольга. Огненные птицы

Елизавета Дворецкая шагает вглубь веков со своими героями. Не суетное настоящее и не покрытое туманами будущее её предмет, но прошлое, и прошлое не выдуманное, лишь расширенное с тактом, вкусом и мерой. Летописные герои – княгиня Ольга, сын её Святослав, приближённые – сыновья воеводы Свенельда – обретают жизнь и не по «хотению автора», а в соответствии с эпохой. Перед нами – роман не фантастический, но исторический, жизнь воссоздана с археологической точностью. Киевская земля, десятый век. Только что древляне убили князя Игоря (Ингвара, напоминает нам скрупулезный автор), его вдова Ольга – мстит. Не мстить не может – такова цена державы, у которой одна из главнейших скреп – честь.

«Огненные птицы» начинаются с нашей собственной «красной свадьбы» – посватавшегося к вдове киевского князя древлянского набольшего Маломира жестоко убивает сын воеводы Свенельда, Мистина. И дальше мы идём следом за двумя сторонами, киевской и древлянской, в полном соответствии с принципом «своей правды». Никто не вымазан дёгтем, никто не облачён в белые ризы. Жизнь такова, какова есть, и Елизавета Дворецкая не судит своих героев. «Бесценное русским сокровище честь, // Их клятва: «Да будет мне стыдно!» – слова А. К. Толстого в полной мере приложимы к героям Дворецкой.

Стиль книги не скатывается в архаику, но и не страдает излишней «модерновостью». Всё выверено, взвешено, неспешно в хорошем смысле, даёт вжиться и погрузиться в эпоху. И не просто вжиться – прожить, прочувствовать вкус слова, раздольного и богатого, как и сама Русская Земля.

Настоящий русский роман.

Ник Перумов

В последний миг Маломир все понял. На свою беду – уж лучше бы он ушел к дедам в светлый Вырей с тем чувством победного ликования, с каким пировал на свежей могиле врага. Без этого смертного ужаса…

Ингорева вдова, Ольга, сидела напротив Маломира – будто лебедь, вся в белом. Лицо ее, застывшее, бесстрастное, было почти таким же бледным, как обвивавший голову и шею белый шелковый убрус. Лишь отблески костра бросали красные пятна на ее одежду. Причитала она не много – ровно столько, сколько нужно по обычаю. Маломир и другие деревские нарочитые мужи, приглашенные киевской княгиней на поминальную страву по ее супругу, увидели в этом добрый знак: она оставляет в прошлом первое замужество и готова подумать о новом. Да и что ей остается: муж погиб, Киеву грозит война с Деревской землей, сын Ольги – еще отрок, да и сидит где-то на дальнем краю света. Свенельд, столько лет правивший на берегах Ужа, мертв…

В смерти Свенельда древляне были неповинны, и у Маломира, казалось бы, не имелось особых причин опасаться его старшего сына. Мистина Свенельдич и сейчас держался как друг – подсел к нему, сам наливал меда, взяв кувшин у кого-то из Ольгиных отроков. Длинным боевым ножом с белой костяной рукоятью доставал с блюда кусок жареного мяса, наколов на острие, подал Маломиру на куске хлеба, а киевский отрок, почтительно склонившись, держал перед ними солонку – да не простую, а из чистого серебра. Поминальную страву готовят единую для живых и мертвых, но мертвые не употребляют соли, поэтому живые свою часть солят уже прямо перед едой. Ольга привезла из Киева целый воз дорогой посуды и утвари; деревские старейшины дивились, разглядывая поливные кувшины и расписные блюда – где олени, где птицы, где рыбы или даже пятнистый зверь пард. Серебряные, с позолотой, с резьбой, с самоцветами чаши и кубки – частью купленные у греков, но в большинстве взятые как добыча из Греческого царства еще десять лет назад. Вот как киевские князья живут, собирая дань с десятка племен и торгуя со всем белым светом! Разгорались глаза, невольно думалось: скоро все эти диковины Золотого царства будут наши. А какие припасы привезла Ингорева вдова! Бычка, свиней, овец, кур – без счета. Печеный хлеб, крупа для каши, мука для блинов – коробами. Пиво, стоялый мед и красное греческое вино – бочонками. И все это лилось рекой в подставленные кубки – древляне едва успевали опустошать их.

Мистина поднял кубок, тоже серебряный, навстречу кубку Маломира, снова предлагая выпить вместе. Кубок он держал в левой руке, а правой почти по-родственному приобнимал Маломира за плечи. Нарочитые мужи рядом уже тянули свадебную песню – в их мыслях свадьба Маломира с Ингоревой вдовой была совсем близка. Маломир отпил, опустил кубок, повернул голову к Мистине.