Стоян Даскалов - Огненные зори

Кита попала в затруднительное положение.

— За что же им убивать тебя? Ты же ничего не сделал им.

— Это верно. Я их только задержал. Другой на моем месте содрал бы с них шкуру. Я же приказал никого не трогать.

— И они тебе за это признательны. Мне сказал это студент Манчев.

— Он тебе так сказал?

— Да. Он очень признателен, и остальные тоже. — Кита пыталась завоевать расположение отца. — Они просят только поскорее решить их дела. Передай их прокурору, и, если они окажутся виновными, пусть каждый получит по заслугам. А так до каких же пор вы будете держать их в подвале?

— До следующего распоряжения.

— Ведь и они люди, и у них есть семьи. Разрешите им свидания, нельзя же поступать так бесчеловечно!

— Уж не хочешь ли ты, чтобы мы каждый вечер выводили их на улицу прогуляться?

— Раз они не совершили преступлений…

— Их преступление известно. Готовят заговор. Хотят восстать и сбросить законную власть. Может ли быть большее преступление?

— Но в чем конкретно виноват каждый из них? В чем виновен мой приятель Манчев?

— Ты что, его адвокат? — Отец повернулся к ней. — Я разрешил тебе свидание с ним, но это не значит, что ты теперь можешь каждый день приставать ко мне с этим бездельником!

— Это почему же он бездельник? Напротив, отличный студент. Летом работает в селе, своим трудом зарабатывает себе на жизнь.

— Что это ты надумала? Говори…

— Хорошо, только обещай мне…

— Никаких обещаний!

— Обещай, что выпустишь его.

— Ты хочешь, чтобы вместо него в подвал сел я?

— Ты можешь допросить его и, убедившись, что он не виновен, освободить.

— И привести его сюда? Чтобы ты с ним вальс танцевала? Послушай, девица, ты уже теряешь чувство меры!

Из кухни вышла с засученными рукавами мать. Она все слышала и поняла.

— Неужели не видишь, что она рехнулась?

Мать стояла против дочери, зло поглядывая на нее. С ее мокрых рук капала вода.

— Ты чего расселся и слушаешь ее? Съезди по губам, чтобы опомнилась! Поднимет нас на смех перед целым городом! Дочь околийского начальника, а якшается с арестантами.

Кита замолчала. Как это ни невероятно, но самую надежную опору она видела в отце. Хоть мать и была ближе ее сердцу, помочь мог только он — околийский начальник.

— Разве мало воспитанных людей? Неужели нельзя найти молодого человека из хорошей семьи? Зачем волочиться за бродягой?

— Что же плохого в том, что отец поможет невинным, несчастным людям? Его авторитет от этого не упадет, а, наоборот, поднимется. Все скажут: хороший человек, справедливый. Что из того, что его начальство пришло к власти путем переворота: он-то ведь не отвечает за поступки других?

— А вдруг начальство, узнав, что я обращаюсь с арестантами, как с изнеженными детьми, даст мне коленом под зад, и ты не будешь уже дочерью околийского начальника!

— Лучше быть дочерью простого чиновника, нежели тюремщика!

— Боже, отец у нее стал тюремщиком! И ты спокойно слушаешь это? — вскрикнула мать.

Отец повел плечами, но промолчал.

— Ну хватит, дай отцу поспать. Он и так намаялся с твоими вшивыми приятелями. Утром поговорите!

— Нет, хочу, чтобы он мне обещал сейчас, а не утром!

— Посмотри на себя — на что ты похожа. И подумай, что говоришь! Кто он тебе, этот Владо Манчев? Из-за него отцу душу выматываешь.

— Приятель.

— Коммуниста выбрала в приятели?! Ты в своем уме? Дочь начальника дружит с коммунистом!

— Меня это не волнует. Я сказала отцу…

— Ага, вы, значит, в тайне от меня договариваетесь! Хорошо. Посмотрим, что из этого получится. Ты скажи, до чего у вас с ним дошло, чтобы вовремя принять меры!

— Никакие меры не помогут.

Мать пришла в ужас. Подняла было руку, чтобы перекреститься, но рука опустилась.

— Все кончено!

— Я ухожу из дому и больше сюда не вернусь, если отец не поможет этому молодому человеку! — отрезала Кита.

Мать расплакалась. Отец понимал, что ничего серьезного нет, что это просто увлечение, невинное и чистое, которое пройдет, как летняя гроза, без каких-либо последствий. И незачем поднимать шум, лучше не пытаться препятствовать этой летней буре, а помочь ей поскорее пройти.

И когда девушка бросилась к двери, он вернул ее спокойным ласковым голосом:

— Постой, скажи, что ты хочешь?

Кита не ответила, подождала, пока мать выйдет из комнаты.

— Выпусти его одного!

— Но скажи, как это сделать? Ведь меня сразу же спросят: почему ты освобождаешь только его? Ведь доказано, что он один из организаторов. Скажи, как мне ответить на вопрос, почему я выпускаю только его?