Михаил Богатов - Имя Твоё

хотелось бы мне знать, как такому Господу неведомому служить тяжело наверное, но, ладно, не буду беседу нашу отвлекать и в следующий раз мы к этому вернёмся как-нибудь тогда, а я добавлю лишь, что в игру эту, придуманную, всерьёз играть решился, покуда придумал себе безопасность её, и Брута тоже вовлечь в игру, пусть думает, будто Мария просто Мария, а не демон натуральный, а я буду знать правду, и вот мы уже у Брута, я перед тем, дверцу открывая заднюю и демона выпуская, в любезностях напускных расплылся, и Марии это было понятно наверное так, будто я Марфу от себя через любезности эти гоню, и ссору нашу гоню прочь, но мне уже всё равно было, что Мария думает, покуда демон здесь неспроста и я раскрыл его, раскрыл, и он не ведает, будто я ведаю, и слова, им произнесённые: пусть всё будет так, как ты думаешь, Марии приписал, дабы себя обезопасить, а на самом деле демон это, и как это в голове укладывается не ведаю, и верно вы сказали, что такое только Господу совмещение усмотреть под силу, но вот мы у Брута, и тут на лестнице я ещё одну игру затеял, совместную уже, покуда Брут до того Марфу видел один раз всего и от Марии её ни за что бы не отличил, подговорил я Марию, в тот момент не играя, будто она демон или играя, кто ж разберёт, подговорил я её к розыгрышу, дабы лишний раз в сообщники взять и подчеркнуть интимность нашу новую, мол, доверяю тебе беспредельно, подговорил её Марфой назваться, и она вновь повторила слова те свои: пусть всё будет так, как ты думаешь, но уже не отстранённо и жутко, а в свете лампы подъездной произнесла их с блеском каким-то в глазах сверкнувшим авантюрным, и по словам выходило, будто она как есть демон, а по блеску в глазах будто она Мария, легкомысленно и прелестно весёлая, а посему, когда к Бруту зашли, представил я её: знакомься, Брут, знакомься теперь по-настоящему, это Марфа моя, и подмигнул ей, и спросил его: не помешаем ли мы тебе, на что Брут ответил: нет, не помешаете, и видели мы, что он не догадался о розыгрыше нашем с Марией, и видел я, как обвожу пока демона вокруг пальца;

и не пришло тебе в голову тогда, что демон этот в открытую тебе сказал уже два раза, будто помыслы ему твои доподлинно известны:

нет, отец Дмитрий, не пришло мне в голову это, потому как сам этот демон мне в голову пришёл, и не могло прийти в голову то, будто демон этот настоящий, и видите же, какая ерунда на словах выходит меж нами: не пришло в голову, что слова демона подтверждают то, что демон пришёл в голову, потому что воспринимал демона за то, что всего лишь в голову пришло, но это так, к слову, а что касается Брута, обманул я его или нет, в тот момент я сам верил почти в отсутствие у Марфы лица, а вместе с игрой в демона выходило, ежели со мной не Мария, то почему бы существо это Марфой не назвать или вообще как угодно, и у Брута ничего значительного и внимания вашего заслуживающего не случилось, разве что позвал он меня на кухню, когда мы уже вполне распивали выставленное им вино, и спросил там у меня, неужели это и есть моя скромная Марфа, имея в виду наряд её, а ведь и в самом деле, я до момента этого не обращал на это внимания: Мария, одевающаяся и без того достаточно вычурно, успела переодеться, и за время столь малое, пока я вышел из подъезда и в машину сел, не ведаю как успела, но успела, и вышла к машине уже вовсе в таком нескромном виде, ну, знаете, прелести её не то, чтобы взору доступны были напрямую, но любым глазам, глядящим на неё, хватило бы чуть воображения силы, а можно точнее даже выразиться: любой взгляд, не отягощённый намеренной неприязнью, невольно вступал в союз с той толикой фантазии, которая отныне, будто света и тени игрой, Марию делала то доступнейшей из девушек, то, напротив, навсегда удаляла её из вселенной глядящего, и чередование это было столь быстрым, что Бруту казалось одновременным, и удивление у него было вызвано несоответствием расточаемой Марией похотливостью, её отчужденной и согласной на всё податливостью с моими прежними рассказами о Марфе, и особо упомянуть стоит, как Марфу единственный раз Брут видел рядом со мною, и наше знакомство прервалось тогда тем, как Марфа направлялась в церковь, а мы с Брутом не решались за нею туда следовать, каждый по причинам своим: я из недоверия принципиального ко всему, с институцией церковной связанным, а Брут отшутился своим именем языческим, и будто вспыхнет тут же тело его, ежели переступит храма любого единобожного порог, и в раз тот Марфа поглядела на Брута на идиота будто неуместного, а на сей раз Мария, Марфой представленная, казалось мне, была бы не против, ежели мы втроём ночь провести бы собрались образом самым интимным, так и представил как она своё: пусть всё будет так ответила бы, и ведая, насколько реально это нынче, сказал Бруту: да, бывает и такое, две мысли тая: как хорошо, что Марфа настоящая в этом не участвует воистину, и это первая мысль, а также: демон соблазна этот в ночь грядущую будет моим только, и никому более он не достанется, ибо диавол направил его ко мне, именно ко мне в машину, а не к Бруту, а посему и плоды греха святотатственного мне в усладу лишь и предназначаются;