Владимир Караев - Частный доктор

Со стороны два выстрела прозвучали как один. Но этого крохотного промежутка времени между ними хватило Щиту Давида, чтобы взлететь в воздух, подброшенным то ли силой удара пули в тело, то ли другой силой, не имеющей отношения к обычным физическим законам, но являющейся краеугольной частью мироздания.

Вторая пуля, летящая точно в цель, ударила в оберег, впечатала его в висок и тихо скатилась на сиденье, оставив после себя только вмятину на стали.

Одновременно со вторым выстрелом мотоцикл под Гвоздем вздыбился, пришпоренный Перевозчиком. Гвоздь, теряя равновесие, клещом вцепился в его куртку. Мотоцикл, крутанувшись на месте, улетел в поворот, исчезая в переулке. Кувыркнулся, звеня металлом, и затих на асфальте отброшенный назад «ТТ». Мотоцикл понесся дальше.

— Стой! — крикнул в ухо водителю Гвоздь. — Стой! Пора его бросать!

Мотоцикл продолжал нестись. Перевозчик и не шелохнулся. Тогда Гвоздь, сильно рискуя, врезал ему кулаком по шлему. Мотоцикл вильнул, накренился, теряя сцепление с асфальтом. Гвоздь зажмурился, группируясь в предчувствии удара, но Перевозчик сумел удержать машину, бросил ее на тротуар, загоняя в небольшой садик возле подъезда.

— Ходу! — Гвоздь сорвал куртку и шлем. — Давай!

Перевозчик стянул шлем, скосил на него диковатые, ставшие раскосыми глаза и бестолково затоптался на месте.

— От, твою мать! — прошипел Гвоздь. — Давай уже!

Перевозчик наконец стащил с себя куртку, перчатки. Солнцезащитные очки закрыли глаза.

— Вперед-вперед!

На улице — никого.

Они быстрым шагом дошли до перекрестка с главной артерией района и, завернув за угол, неспешно побрели по уже заполненной народом улице к автобусной остановке.

— Ты охренел? Куда полетел, будто в жопу раненый? — спросил Гвоздь. Он готов был прибить Перевозчика. — Я не видел, как второй выстрел прошел!

— Уходить надо было, — уверенно сказал Перевозчик, огромным усилием подавляя дрожь, разлившуюся по телу от картины, вновь вставшей перед глазами:

Боковое стекло разлетается. Объект падает на бок. Второй выстрел. Мимолетный отблеск металла. Наперерез им неизвестно откуда вылетает черный, нестерпимо сверкающий никелем, мотоцикл. На всаднике нет шлема. Белое лицо с вырванной нижней челюстью, черные провалы глазниц распахиваются шире и шире, заполняются клубами мрака. Сейчас они засосут его и Гвоздя и высосут заживо! Мотоцикл под Перевозчиком оживает, как бы сам по себе, встает дыбом и несет их прочь от ужаса смерти.

Никому, ни за что и никогда Перевозчик не расскажет правды. Пускай на куски режут — врать будет до смерти, язык себе откусит, но не расскажет! Крыша у Перевозчика поехала, скажут. «Призрачного гонщика», дурак, насмотрелся и сбрендил. Лучше по-тихому уйти. Гвоздь скажет: «Спекся!» — это приговор. В их мире этого достаточно — любая новость разносится в момент, куда там дворовым бабкам. И хорошо — пора, пора валить нахрен! Добраться бы до дому… да хрен с ним, с домом-то… До России бы добраться и линять, линять в деревню, в храм, в монастырь или просто нахрен, куда глаза глядят!

— Я должен быть уверен, что попал! — холодно процедил Гвоздь. — А ты, сука, чё рванул?

— Ты — да не попал?! — фыркнул Перевозчик, возвращаясь в реальность.

На самом деле сбрендил, мерещится вон всякое… Пора, пора уходить из этого бизнеса. Не зря, видать, пацаны говорят, что мертвяки с годами все больше на ногах виснут, выше по телу ползут, наваливаются… и не успокоятся, пока за собой не утащат…

— Конечно, попал! Я сам видел, как его башку подбросило. А рванул, потому как вдалеке менты засветились — «дискотека» замигала.

Гвоздь с сомнением покосился на него. Готов, спекся, сливай воду! Менты ему привиделись… А может, и в самом деле замаячили? Всегда ведь вылезают там, где меньше всего надо. Не, спекся Перевозчик, все! А попасть он, ясный перец, попал — как иначе? И выстрел «увидел» волчьим этим своим чутьем — в цель шла пуля, ровно в висок шла.

Но что-то бередило, смущало его душу перфекциониста. Блеск там был какой-то неясный, словно сверкнуло что-то металлическое в воздухе…

Автобус шумно, кашалотом, выдохнул тормозами, открыл дверь, припав на переднее колесо к тротуару — галантный кавалер в поклоне.

Гвоздь мысленно пожал плечами — исполнение доложим, попал он, конечно! Да и первая пуля хорошо пошла, в грудь сбоку, точно сосуды порвет на раз. Однозначно можно доложить аккуратную работу! Ну всё, забыли, стерли из памяти, поехали.