Владимир Караев - Частный доктор

Такси подвезло их по адресу — за квартал до нужного дома, на параллельной улице. Метрах в пятидесяти впереди стоял красный «Кавасаки-Ниндзя», его водитель заглушил мотор и, экспрессивно жестикулируя, говорил с кем-то по телефону. Но стоило им подойти, как он снял с себя шлем, повесил на руль, похлопал по багажному ящику, мол, второй шлем здесь, и, не оборачиваясь, продолжая говорить по телефону, скрылся за углом.

Гвоздь и Перевозчик переглянулись, на несколько секунд исчезли из глаз возможного случайного наблюдателя за стволом дерева у соседнего подъезда, молнией вывернув куртки и надев шлемы. Мотоцикл сразу признал уверенную руку всадника, как лошадь тотчас чует и признаёт опытного наездника, и, подчиняясь его воле, легко и стремительно развернулся, исчез за поворотом, чтобы через полминуты занять обозначенную ими заранее позицию — скрытную, но и не подозрительную.

— Вовремя. — Гвоздь хлопнул Перевозчика по плечу, слегка сильнее обычного — он был доволен. Бог помогает! Не задержался, тютелька в тютельку! Гвоздь высоко ценил пунктуальность в клиентах. Такие люди заслуживали исключительно тщательного, гуманного исполнения — уйти в мир иной, не успев даже осознать, как это произошло.

Темно-синий БМВ клиента, мигнув стоп-сигналом, вылетел с подземной стоянки. Присел перед выездом и, рыкнув мотором, разогнался по пустынной, как всегда в этот ранний час, улице.

Перевозчик кивнул, не поворачивая головы, — сосредоточился. Мотоцикл подобрался — удивительно, как может подобраться неживой механизм! — и тихо начал охоту за жертвой. Гвоздь был уверен, что Перевозчик обладал такой способностью — временно одушевлять подвластные ему машины, вливая в них энергию своей жизни. Мотор мотоцикла не взревел, как обычно, разбивая вдребезги сон целого квартала, а тихо заурчал — утробно и нетерпеливо: хищник в предчувствии свежей и скорой крови.

Внешне все выглядело буднично и обыденно: ехала по улице обычная для этого района дорогая машина, вслед за ней ехал неторопливо тоже привычный для этих мест красный спортивный мотоцикл.

Гвоздь и Перевозчик понимали всю подозрительность такой неспешности мощного мотоцикла. Понимали, что обязательно найдется тот, кто обратит на это внимание, но это хрен с ним — полиция все одно найдет брошенный «Кавасаки» в паре кварталов от места исполнения. Но вот Романов обязательно обратит внимание на то, что за ним едет медленно и неотступно гоночный мотоцикл, созданный и купленный с целью обгона всех и вся. Поэтому времени они отпустили до первого светофора.

Гвоздь коротко сжал плечо Перевозчика. Пора! Мотоцикл качнулся влево, прибавляя ход, настигая БМВ. Водитель машины не обращал на них внимания. Плечи напряжены, затылок водит немного из стороны в сторону — так бывает, когда человек разговаривает по мобильнику… или сам с собой? А какая им разница!

Пятьдесят метров. Зеленый свет мигнул и сменился желтым. Помчится или затормозит примерно? Велик наш Бог! Стоп-сигналы налились красным огнем. Останавливается!

Время!

Ствол легко вылетел из кобуры и ладно лег в руку. Мотоцикл поравнялся с машиной. Стекло рядом с водителем поднято, но это ожидаемо, эт-то мы ожидали, кто же в Израиле ездит с опущенными стеклами, эт-то ерунда…

Рука согнулась в локте на девяносто градусов, Гвоздь вдохнул и на выдохе медленно и ровно выбрал холостой спуск. Первый выстрел в корпус — обездвижить, лишить способности уйти из-под обстрела, ну а второй — классика, в голову…

Леша нажал на тормоз, и машина послушно остановилась перед светофором. Красный. Лешка подмигнул светофору — мы рулим, парень.

Сердце испуганно пропустило удар — мотоцикл, мотоцикл слева! Неужели Лазари?!

Краем сознания успел заметить, как боковое стекло вдруг стало молочным, теряя прозрачность, и в ту же секунду он понял, что не сидит за рулем, а лежит на боку. Врачебный опыт шепнул ему: жизнь покидает тело вместе с током крови, струящейся уже не по сосудам, а льющейся свободно внутрь и наружу. Картинка подернулась черно-белой рябью, как экран старого телевизора. На заднем фоне — звук улетающего вниз и в сторону мотора мотоцикла. Картинка дрогнула, стала ярко-белой, непереносимо контрастной. Пассажирская дверца распахнулась. Крепкая рука схватила его за запястье и неудержимо потащила из машины.

— Скорей! — крикнул Лазари. — Нам пора!

Гвоздь нажал на курок, почувствовал отдачу и мистическим чувством, отличающим прирожденных стрелков, за долю секунды «увидел» траекторию ее полета, как она входит точно в середину грудной клетки. Не задерживаясь, перевел незримый прицел на голову объекта и повторно нажал на курок.