Владимир Караев - Частный доктор

— Слышь, Моряна, — очень вежливо, но твердо сказал Серый Волк. — Не время еще! Ты иди-иди, вон, к Манале присядь, а то, видишь, она в одиночестве скучает!

— Да она все время такая, прибалтийка тормозная, — неожиданно вульгарно ответила Моряна, выдергивая руку. Повернулась к Леше, пообещала хищно: — Я вам еще непременно спою, юноша!

И, независимо качнув бедрами, пошла к столику, за которым сидела, подперев рукой щеку, дебелая большегрудая девица с абсолютно белыми длинными волосами.

— Тут у нас клювом не щелкай, братан, — неодобрительно покачал головой Серый Волк. — А то, сам понимаешь, в нашем клубе много всяких разных, зазеваешься — и ага! И глазом моргнуть не успеешь, как переведут тебя… через Майдан. Порошенко пускай переводит! Да и я хорош — после смородиновки пить двойной из Стикса… это перебор, — вздохнул тяжко, — меру-то знать надо…

— А смородиновка — это?..

— Ну, ты вообще без понятия! — возмутился Серый Волк, а его нарисованный двойник откликнулся неодобрительным ворчанием. — Смородина — это моя вотчина, Огненная Река, я через нее перевожу! Да ты глаза от Моряны отклей, посмотри по сторонам! Разберись, где сидишь! Такая возможность, может, одному из сотен миллионов смертных выпадает!

Леша вздрогнул, покраснел — действительно, незаметно для самого себя смотрел безотрывно на влекущую к себе и опасную, как сама смерть, красавицу.

Стены зала от потолка до пола были задрапированы тяжелыми старинными гобеленами. Все их объединял один мотив — реки, точнее, Реки. Именно так! Это были мрачные, угрюмые потоки не воды, но какой-то жидкой, летящей быстрым течением субстанции. Некоторые низвергались с крутых утесов в невидимую глазу бездну, иные струились гладью меж плоских берегов, не становясь от этого мирными, зовущими путника окунуться, смыть дорожную пыль. Все они вызывали одно желание — как можно дольше держаться от них подальше.

На каждом гобелене вилась надпись на своем языке, и ни один из них Леше знаком не был — набор разнообразных символов, иероглифов и рун.

— Ты выбери один, — зевнув, посоветовал Серый Волк, — и смотри внимательно. Сам все увидишь.

Леша остановил взгляд на тканом полотне с изображенным на нем бурным, явно ледяным потоком меж двух крутых скальных обрывов. Берега реки соединял мощенный неотесанными камнями, горбатый, шириной в повозку мост.

Гобелен немедленно стал расти в размерах. Или это Леша приближался к нему? Надпись, выложенная затейливыми рунами, подернулась рябью, затем прояснилась, теперь уже четкой кириллицей, и Романов прочел: «Река Гъелль». Изображение все росло, надвигалось на Лешу, зал «Мира Цереры» заволакивал серый полумрак. И вот он уже стоит на гранитном суровом берегу. Вокруг — ничего, кроме черных скал, уходящих ввысь насколько хватает глаз. Но даже там, на невероятной высоте, ни единого пятна снега не лежало на сверкающем чернотой, словно отполированный могильный камень, граните. Поток гремел так, что берег под ногами содрогался под его ударами. Но воздух, хоть и ледяной, оставался затхлым — ни дуновения ветерка, ни мороси от бурлящего внизу течения.

— Викинги.

Леша вздрогнул, крутанул головой по сторонам. Серого Волка не было видно, но голос его звучал ясно, перекрывая шум потока, словно он стоял рядом.

— Суровые ребята. Ты стоишь перед входом в Хель. Это мост Гьяалларбу, переход в подземное царство. Его охраняет… да! А где она? Чего-то не видно ее на сходняке-то…

— Можно ступить на мост? — осмелел Леша.

Серый Волк от души рассмеялся.

— Ну ты даешь, доктор! Это же картинка! Считай, 6D-кино! И скажи — Слава Творцу, что ты не стоишь тут на самом деле. Пошел бы по нему живой — он бы зазвенел, тут бы тебя Мотгуд и выпотрошила! А неживой — тоже не подарок, у викингов все сурово! Душу Мотгуд выдирает из тела без затей — раз, и весь сказ! Никаких тебе новомодных штучек. — В его голосе зазвучала неприкрытая ирония: — Ах, развоплощение! Такой деликатный процесс! Надо дать душе возможность атравматично покинуть тело, нужен Проводник, Куратор, Психопомп… Необходимость подготовки, гуманность перехода, уроки психологии послесмертия… Словом, бред политкорректности в полном объеме. Не иначе как у смертных дури набрались? Ладно, давай назад! Цигель-цигель!

Леша сделал шаг назад, и мгновенно ущелье устремилось от него, сворачиваясь, теряя многомерность. Бац! Головокружение, мгновенная тошнота, и он вновь сидит за столиком.

— Господин Председатель! — воззвал Серый Волк. — А где Дюймовочка? На мосту ее нет, в зале не видно.