Леонгард Франк - Избранное. В 2 т. Т. 1

— Может, кто из вас боится тюрьмы? — обратился к собравшимся Петр. — Предупреждаю — риск большой.

Но Уж заявил под общие одобрительные возгласы:

— За такое не жалко и посидеть. Это большая честь. Nothing for nothing. Кто не рискует, тот и не выигрывает.

Стремление испытать себя на чем-то опасном и победить, эта бессмертная черта мальчишеского характера, в условиях ужасающей послевоенной нужды получила новую цель — оказывать помощь беднякам, что было сопряжено с немалым риском. Неутолимая мальчишеская страсть и привела к основанию Тайного общества учеников Иисуса, она была тем надежным цементом, который спаял их в одно целое.

Дом Цвишенцаля находился вне зоны разрушения, в предместье, где уцелело много домов и вилл. Пять тачек было укрыто на бугристом картофельном поле. Петр лежал ничком в картофельной ботве. Смеркалось, когда Цвишенцаль вышел из дому. Шагая по тропинке, ведущей к шоссе, где его ждал на дрожках знакомый крестьянин, он насвистывал марш из Тангейзера и похлопывал себя хлыстиком по высокому голенищу.

Петр, похожий в своем отрепье на ходячее огородное пугало, неслышно следовал за ним, а потом, присев на корточки, снова спрятался в ботве. Но едва только Цвишенцаль взобрался на дрожки и отъехал, как внезапно ожившее пугало, словно на крыльях, пронеслось через все поле, туда, где ждали друзья. Некоторое время все прислушивались к замирающему вдали тарахтенью колес.

— Ну что ж, начнем, — как всегда торжественно сказал Петр.

Сначала побежали за тачками и подкатили их к черному ходу, а потом вся ватага перемахнула через ограду. Цвишенцаль, с полным основанием считавший, что в окошко уборной нельзя пролезть, летом оставлял его открытым. Уж снял куртку. Его бедра были так узки, что их можно было обхватить пальцами обеих рук; зато плечи были широкие.

Петр сложил руки стременем, и Уж как перышко вскочил в него. Сначала он, подобно пловцу, плывущему кролем, просунул в окошко левую руку и склоненную набок голову. Мальчики, не отрываясь, следили за тем, как, пропихнув вслед за рукой и левое плечо, он ловко вывернулся на животе и таким же манером протиснул в люк правое плечо. Оказавшись внутри, он схватился за водопроводную трубу и стал подтягиваться, чтобы протащить все тело. Узкий таз и ноги проскочили без особых усилий. Тогда Уж съехал вниз по водопроводной трубе, плюхнулся на стульчак и сказал: «There we are». [10] В порядке (англ.).

Волнение мальчиков достигло предела, когда Уж, так блистательно оправдавший свое прозвище, начал возиться с засовом и наконец с лязгом его отодвинул. Стоя на пороге, он жестом пригласил остальных войти. Все гурьбой протиснулись в дверь следом за Петром, который освещал им путь своим фонариком. Давид, с трудом превозмогая ужас и отвращение, последним вступил в жилище человека, по вине которого погибли его родители.

Внизу находились столовая и кухня, наверху — спальня и нежилая комната, где стояло несколько стульев, кухонный стол, покрытый оберточной бумагой, и пресловутые полки, числом восемь. Петр сначала осветил их электрическим фонариком, а потом включил верхний свет. Несколько секунд прошло в молчании. При виде таких неслыханных богатств у мальчиков захватило дух. В немом изумлении переходили они на цыпочках от полки к полке. Наконец Уж изрек: «Quite a lot!» [11] Экая уйма всего! (англ.).

Ученики прихватили с собой три высокие ивовые корзины. Кладовщик записывал на конторском бланке каждый брошенный в корзину кулек. Двое мальчиков относили наполненные корзины на тачки. Для верности решили, едва нагрузив тачку, сразу же отвозить ее в безопасное место. Спустя двадцать минут исчезли уже две тачки, и только семь учеников продолжали еще трудиться у полок. Давид был не в силах пошевелить рукой, и Петр отослал его с первой же тачкой.

До сих пор все протекало точно, по плану. Но вскоре мальчикам пришлось убедиться, как это бывало не с одним опытным полководцем, что даже самое тщательно обдуманное сражение может из-за непредвиденных обстоятельств принять неожиданный оборот.

Цвишенцалю, с опозданием явившемуся на очередное субботнее собрание звездочетов, сообщили, что оно переносится на понедельник. Звездочеты вместе с председателем, который был также председателем их кегельной секции, направились в трактир «Любители кеглей». Они решили сообща просить трактирщика восстановить разрушенный бомбежкой кегельбан. Однако Цвишенцаль предпочел вернуться домой с тем же крестьянином.