Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

– Ораморф-SR, например. Очень безопасно, очень много облегчения. Облегчение быстро.

Это просто сульфат морфина с красивым торговым названьицем, знает Гейтли. Этот чурка не въезжает, с кем разговаривает, и о чем.

– Теперь я должен сказать речь, что персонально я бы делал на вашем месте выбор на пользу гидрохлорида гидроморфона капельно, в этом случае,

Господи, это ж Дилаудид. Синева. Гора Рока Факельмана. И резкое угасание Кайта. Смерть с музыкой. Синий Байю. Убийца Джина Факельмана, в общем и целом. А также Гейтли представляет старого доброго Нуча, высокого тощего Винни Нуччи, с пляжа в Салеме, который предпочитал Дилаудид и больше года прожил, не снимая ремня с руки, даже в потолочные окна Osco [216] Сеть ювелирных магазинов. лазил на веревке с затянутым ремнем и рукой наготове, Нуччи, который не ел и все тощал и тощал, пока от него не остались только две скулы на безмолвной высоте, даже белки глаз посинели, как синий Байю; и стертая карта Факельмана после безумного развода Соркина и двух диких ночей на Дилаудиде, когда Соркин…

– хотя я скажу «да», это по правде препарат Списка II, и я желаю уважать все желания и беспокойства, – полунапевает врач, склонившись в талии над самыми перилами Гейтли, внимательно осматривая повязку на плече, но как будто не расположенный ее трогать, заложив руки за спину. Его задница более-менее прямо перед лицом Грозного Фрэнсиса, который так и сидит себе. Врач словно бы и не замечает трезвого вот уже 34 года Грозного Фрэнсиса. И Фрэнсис слова поперек не скажет.

Гейтли вдруг приходит в голову, что «эзотерический» – еще одно слово-призрак, которым ему не по рангу бросаться, мысленно.

– Ибо я мусульман, и тоже воздерживаюсь, по религиозному запрету, от приема любых вызывающих зависимость соединений, – говорит врач. – Все же если бы я страдал от травмы, или стоматолог моих зубов предложил исполнить болезненную процедуру, я как мусульман подчинюсь императиву боли и приму облегчение, зная, что Господь ни одной известной человеку религии не желает, чтобы дети Его ненужно страдали.

Гейтли нарисовал на следующей странице две кривые А поменьше и выразительно тычет в страницу ручкой. Он надеется, что если врач и не заткнется, то хотя бы подвинется и Гейтли сможет кинуть Грозному Фрэнсису беспомощный взгляд «Пожалуйста-Скажи-Что-Нибудь». Наркотическая зависимость не имеет никакого отношения к известным Богам.

Склонившийся над Гейтли врач покачивает головой, его лицо то ближе, то дальше.

– Мы явно наблюдаем травму степени II в этой палате. Позвольте мне объяснить, что дискомфорт настоящего момента будет только усиливаться, буде начнется реанимация синовиальных нервов. Законы травмы диктуют, что боль усиливается по мере наступления восстановления организма. Я не только лишь мусульман, сэр, я также профессионал своей работы. Битартрат гидрокодона 355– Список III. Тартрат леворфанола 356– Список III. Гидрохлорид оксиморфона 357– признаю, да, Список II, но более чем показанный в такой степени ненужного страдания.

Гейтли слышит, как за спиной у врача снова сморкается Грозный Фрэнсис. Рот Гейтли наполняется слюной при воспоминании о приторном антисептическом привкусе гидрохлорида, который поднимается к языку после укола Демерола, привкусе, который Кайт, грабительницылесбиянки и даже Эквус («Воткну что угодно в любую часть тела») Риз терпеть не могли, зато бедный старый Нуч, Джин Факельман и Гейтли просто обожали, полюбили как теплые материнские объятья. Глаза Гейтли скачут, язык торчит из уголка блестящего рта, пока он в общих чертах рисует шприц, руку и ремень, а потом поверх этого кривоватого натюрморта пытается пририсовать череп и кости, но череп получается больше похож на самый обычный смайлик. Он все равно показывает его иностранцу. Декстральная боль такая сильная, что его вот-вот вырвет, несмотря на трубку в горле.

Врач изучает дрожащий рисунок, кивая с тем же видом, с каким Гейтли кивал неподдающемуся пониманию кубинскому языку Альфонсо Парьяса-Карбо.

– Соединение оксикодон-налаксона 358, у него короткий период полураспада, но при этом класс опасности всего лишь Списка III, – нет, невозможно, чтобы этот парень специально говорил таким льстивым голосом; это не человек, это Болезнь Гейтли. Паук. Гейтли представляет, как его мозг пытается вырваться из шелкового кокона. Он все вызывает в памяти ту историю про отходняк, которую Грозный Фрэнсис рассказывает на Служении, как ему дали Либриум 359, чтобы облегчить дискомфорт от Отмены, а Фрэнсис просто бросил Либриум через левое плечо, на удачу, и с тех пор удача ему всегда сопутствовала в превеликих количествах.