Джефф Зентнер - Змеиный король

— Подумай об этом. Я тебе доверяю.

Лидия повернулась, положила локти Диллу на грудь и опустила подбородок на свои скрещенные руки.

— Значит, с этого момента «проповедь об Иисусе» будет нашим эвфемизмом «поцелуев», верно? С этого момента?

— Точно.

— Просто хотела это прояснить.

— Окей.

— Итак, давай подведем итог последним двадцати четырем часам. Во-первых, ты не убил себя. Во-вторых, ты подал заявление в вуз. В-третьих, мы целовались. Это, ну, три вполне хорошие вещи.

— Пожалуй, было бы еще лучше, если бы я к тому же стал известным музыкантом.

— Разве я не говорила тебе, что у каждого из твоих видео сейчас уже больше ста тысяч просмотров?

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Bay.

— Да. Так что у тебя есть все, Диллард Эрли.

— Ну разве что кроме телевизора и отца, который не в тюрьме.

— Твоя правда. Итак, что теперь будем делать?

— Не знаю. Я так далеко не заглядывал. — Дилл протянул руку и погладил ее по щеке. — Может, продолжим целоваться?

— Может быть. Да.

Так они и поступили.

— Это все усложняет, — сказала Лидия, когда они закончили.

— Наша жизнь и без того была довольно сложной.

— Да, но это еще сильнее усложняет нашу сложную жизнь.

— Знаю.

У них существовали правила: явные и неявные, в большинстве своем установленные Лидией.

Явное правило: держать все в секрете. Они не хотели, чтобы Дилла пилила мама или чтобы их изводили одноклассники. Еще это помогало Лидии продвигать музыку Диэрли в своем блоге: рекламировать своего бойфренда было бы неправильно. В тесной взаимосвязи со всем этим существовало строгое правило, запрещающее им проявлять чувства на публике, а также называть друг друга парнем и девушкой.

Неявное правило: не потерять себя совершенно. Через пару месяцев их дороги должны были разойтись. Они об этом не забывали.

Дилл начал постепенно выкарабкиваться из той ямы, в которой оказался. У него случались как хорошие, так и плохие дни. Он бросил работу в продуктовом магазине Floyd's, и доктор Бланкеншип взял его к себе на двадцать часов в неделю: Дилл систематизировал документы и убирался в офисе. Так он стал зарабатывать больше денег (что успокоило его мать), а что было еще лучше: все сотрудники доктора Бланкеншипа, даже работающие неполный день, были подключены к программе медицинского страхования. У Дилла наконец-то появилась страховка, и он смог официально обратиться к врачу, который выписал ему хорошие антидепрессанты. Все это очень помогало. Музыка начала возвращаться к нему, по крупицам. Хороших дней потихоньку становилось больше, чем плохих.

А потом, в один теплый день в конце апреля, Дилл вернулся из школы домой и нашел письмо о зачислении в Мидл Теннесси. Он позвонил Лидии, которая только что подвозила его до дома и успела уехать. Она тут же развернулась и настояла на том, что им необходимо съездить на экскурсию в университет, чтобы Дилл посмотрел, где будет учиться. Она даже составила специальную музыкальную подборку для этой поездки.

— Итак, когда ты собираешься сказать маме, что поступил в вуз?

— Ну, какой там будет день перед началом осеннего семестра? Вот тогда и скажу.

— Рекомендую сделать это пораньше, потому что, ну, знаешь, она же твоя мама.

— Посмотрим.

Дилл подпевал мелодии, когда они въехали на окраину Мерфрисборо, с рядами магазинов и сетевыми ресторанами. Этот город показался ему огромным. Они опустили стекла, чтобы пропитанный солнцем ветерок обдувал их лица. Его сердце билось чаще при мысли об изобилии возможностей. Лидия припарковалась в паре кварталов от университета, и они пошли к кампусу пешком. Над ними возвышалось четырехэтажное здание из стекла и кирпича, в котором была расположена библиотека. Дилл в восхищении уставился на него. Он видел здания и побольше, но ни одно из них не имело отношения к его жизни. Лидия повернулась к нему.

— Одно это здание было бы самым большим в Форрествилле. Ты уже предвкушаешь?

— Да. Не верится, что здесь столько людей.

На территории университета бурлила деятельность. Повсюду была молодежь. Трое ребят на лавочке говорили на каком-то языке, похожем на арабский. Девушка с фиолетовыми волосами и парень с кучей колец на лице о чем-то общались. Они видели студентов на скейтбордах и велосипедах, группы ребят из явно разных социальных групп, которые вели оживленные дискуссии. Разумеется, здесь могли быть и люди того сорта, которые, вероятно, издевались бы над Диллом и Лидией в школе Форрествилла, но они, судя по всему, не пользовались особым статусом. Мимо, держась за руки, прошли две девушки с татуировками, одна из которых была с налысо побритой головой.