Рэймонд улыбнулся и кивнул.
— Вскоре после начала занятий у него случился сердечный приступ, — объяснил он мне.
— Он так и не отдохнул на пенсии, — сказала мать, — так часто бывает.
Они немного помолчали.
— А кем он работал? — спросила я.
Мне не было интересно, но я чувствовала, что это надлежащий вопрос.
— Инженер по газу, — ответил Рэймонд.
Его мать согласно кивнула.
— Он всю жизнь много работал, — добавила она, — мы никогда ни в чем не нуждались, правда, Рэймонд? Каждый год ездили в отпуск, купили премиленькую машину. Слава богу, что он хоть застал свадьбу Дениз, что ни говори, а это уже кое-что.
На моем лице, видимо, отразилось недоумение.
— Моя сестра, — объяснил Рэймонд.
— Боже праведный, Рэймонд, ты наверняка только и талдычишь, что о футболе да компьютерах, хотя вряд ли ей хочется об этом слушать. Ох уж эти мальчишки, да, Элеанор?
Она улыбнулась и покачала головой.
Я была озадачена. Как можно забыть, что у тебя есть сестра? Я предположила, что он не забыл — просто принимал ее как данность, как самый заурядный и неизменный факт жизни, который даже не стоит упоминания. Мне, единственному ребенку в семье, подобный сценарий казался немыслимым. Вселенную семьи Олифант населяли только два человека: мамочка и я.
Мать Рэймонда все рассказывала:
— Дениз было одиннадцать, когда Рэймонд появился на свет. Это была неожиданность и Божье благословение.
Она посмотрела на него с такой любовью, что мне даже пришлось отвернуться.
По крайней мере, сказала я себе, я буду знать, как выглядит любовь. Это уже кое-что. На меня никто так никогда не смотрел, но теперь я смогу узнать этот взгляд, если представится случай.
— Сынок, достань-ка наш альбом. Я покажу Элеанор фотографии нашего отдыха в Аликанте, летом, перед тем, как ты пошел в школу. В аэропорту он застрял во вращающейся двери, — вполголоса сказала она, доверительно склонившись ко мне.
Увидев на лице Рэймонда выражение беспредельного ужаса, я засмеялась.
— Мам, Элеанор не хочет умирать от скуки, разглядывая наши старые фотки, — сказал он, заливаясь ярким румянцем, который, полагаю, многим показался бы очаровательным.
Я подумала, не настоять ли на просмотре альбома, но Рэймонд выглядел таким несчастным, что я не смогла так с ним поступить.
В этот момент у меня в животе громко заурчало, что было очень кстати. После обеда, состоящего из бутерброда с консервированными макаронами в томатном соусе, я съела лишь одно печенье. Мать Рэймонда тактично кашлянула.
— Элеанор, ты же останешься на чай, правда? У нас не будет роскошного застолья, но приглашаем мы от всей души.
Я взглянула на часы. Было лишь полшестого — для обеда или ужина время неурочное, но мне хотелось есть, и если я даже останусь, то все равно успею на обратном пути забежать в «Теско».
— С превеликим удовольствием, миссис Гиббонс, — сказала я.
Мы расположились за небольшим столом на кухне. Суп был чрезвычайно вкусен; хозяйка сказала, что сначала сварила бульон на свиной ножке, затем добавила мелко нарезанного мяса и овощей со своего огорода. На столе лежали хлеб, масло и сыр, а потом мы пили чай с кремовым тортом. Все это время миссис Гиббонс потчевала нас историями о болезнях и эксцентричных выходках ее соседей, а также рассказами о жизни их многочисленных семей. Эти сведения представляли столь же малый интерес для меня, сколь и для Рэймонда — судя по выражению его лица. Рэймонд часто с любовью поддразнивал ее, она в ответ делала вид, что злится, слегка шлепала его по руке и бранила за грубость. Мне было тепло и уютно, как никогда в жизни.
Мать Рэймонда с трудом поднялась на ноги и взялась за свои ходунки. Когда она, прихрамывая, удалилась в уборную на втором этаже, Рэймонд сказал, что у нее ужасный артрит суставов в коленях и бедрах. Дом был не особенно приспособлен для людей с ограниченной подвижностью, но миссис Гиббонс, по его словам, отказывалась переезжать, потому что провела здесь все молодые и зрелые годы и вырастила здесь своих детей.
— Теперь, — сказала она, вновь спустившись на первый этаж, — я помою посуду, а потом мы можем присесть на диван и немного посмотреть телевизор.
Рэймонд вскочил на ноги.
— Сиди, мам, я сам все сделаю, это займет каких-то пару минут. А Элеанор мне поможет, правда, Элеанор?
Я встала и принялась собирать тарелки. Миссис Гиббонс сначала яростно протестовала, но в конечном счете вновь села на стул, медленно и неуклюже, и я услышала тихий стон боли.
Читать дальше