Оксана Заугольная - Бес порядка [litres]

Выдержки из неизданного интервью с Джейн Ли Хоуп, взятого 14 сентября [неразборч.] года.

«Вы уже пишете, да? А какой был вопрос?.. Точно. Простите, волнуюсь. Я не знаю, почему он убил всех этих людей. Просто иногда плохие вещи случаются с хорошими людьми, понимаете? И в нашем Городе тоже. Хотя нет, это не пишите. Что значит, вы пишете все, что я говорю?

Задница бабуина. Записали?.. Серьезно?! Вот вы псих. Хотя нет, это тоже вычеркните, так говорить некрасиво. Да, и „задница бабуинаˮ некрасиво, но что я должна была сказать, я же деревенская девчонка.

Нет, я не героиня. Я просто нашла его. Да, другим не удавалось. Просто я хорошо училась в школе. Вы тоже? И вас интересовало, почему в этих задачках вода из бассейна вытекает и никуда не втекает, нет? Вот видите. А меня это всегда мучило. Тогда-то я запомнила крепко-накрепко, что если кто-то пропадает, то рано или поздно он всплывет где-то. Звучит просто, верно? На деле мне стоило понять это раньше, но я не героиня, я же говорю. Вот и получилось это дерьмо.

Так, это тоже не пишите. А знаете что? Не пишите вообще ничего. Я вам расскажу все как было, ни словечка не совру. А вы потом сами запишете, лады?

Как я уже говорила, иногда плохие вещи просто случаются…»

Солнечный лучик скользнул по комнате и уперся в пухлую обвисшую щеку Берта. Словно почувствовав его, тот заворочал носом, чихнул и проснулся. Он тридцать секунд лежал с закрытыми веками, наслаждаясь ощущением начала нового дня , и только после этого открыл глаза и с удовольствием вздохнул полной грудью.

Новый день. Такой же, как вчера, и такой же, как завтра. И в этом его прелесть.

Берт поднялся с постели и поочередно снял пододеяльник, наволочку и простыню, аккуратно складывая каждый предмет, после чего вытащил подушки на террасу, а белье отправил в стирку. Протер спинку кровати влажной салфеткой, смахнул пыль с матраса. Теперь можно было идти умываться, чистить зубы и приводить в порядок ванную комнату.

После гигиенических процедур Берт до блеска натер краны и вытер раковину и зеркало от возможных брызг, потом набрал полное ведро воды и уже в нее налил два колпачка чистящего средства. На короткое мгновение его настигли угрызения совести: врачу он лгал, что уже месяц использует по одному колпачку на ведро. Но спустя мгновение улыбнулся. Доктор говорил, что он должен позволять себе маленькие слабости, вот он и позволяет.

Он тщательно вымыл руки и с ведром направился в кухню. Пока готовился завтрак – два тоста с яблочным джемом, зеленая фасоль и апельсиновый сок, Берт успел протереть половину поверхностей на кухне. Оставшиеся он протер после того, как поставил тарелки в посудомоечную машину.

Замочил чечевицу на обед и, наконец, перешел в прачечную. Запах порошка, свежего белья и греющегося утюга всегда успокаивали Берта. Он счастливо вздохнул, принимаясь за глажку, пока сегодняшнее белье мокло в тазу. У Берта была стиральная машина, одно из тех новеньких чудовищ, что стирало, гладило и черт знает что еще делало. Он купил ее по настоятельной просьбе своего врача, и в магазине еще сделали хорошую скидку по его карточке больного ОКР, но все напрасно. Белоснежный монстр стоял без дела, и Берт даже не планировал подключать его. Он не собирался лишиться самого приятного момента дня – стирки. В этом было что-то запретное, первобытное, и оно наполняло жизнь смыслом.

После стирки он становился полностью спокоен и готов к выходу из дома. К счастью, он знал распорядок не только свой, но и всех соседей в своем респектабельном районе.

– Доброе утро, господин Грей, как детишки? – вопрошал Берт и кивал в ответ, не особо вслушиваясь. Детей он не любил. Это были грязные и шумные существа, и беспорядок появлялся вслед за ними в любом месте, где бы они ни находились.

– Красивое платье, Генриетта.

Соседка выезжала на работу в то же время, и ей Берт улыбался вполне искренне. Дома она бывала редко, за ее садом хорошо следили, и ни веточки не заносило ему во двор, а еще она сидела на жесточайшей диете и единственная ни разу не спросила у Берта, почему он не ест рыбу или яйца. Почему-то при прочем равенстве возможностей для каждого в современном и таком толерантном мире, именно тот факт, что он был вегетарианцем, то и дело находил противников, словно Берт одним своим видом заставлял их придумывать какие-то аргументы и изрекать целые монологи о пользе животного белка. После таких разговоров впечатлительный Берт еще долго чувствовал чуть кисловатый тошнотворный привкус во рту.