Ын Хигён - Тайна и ложь

Речка К. разделяла поселок на две длинные части, которые соединяются тремя мостами. Если подняться прямо вверх по новой дороге, начинающейся от конторы Чонука, то оказываешься на перекрестке. Слева от него находятся табачная лавка и кинотеатр, а справа — магазин, где продают свежее кунжутное масло, и китайский ресторан. За ним Южная начальная школа К. и католический храм. Если подниматься дальше в том же направлении, то появятся старая крепость, полиция, аптека, затем высшая женская школа К. В конце этой дороги начинается перевал Комчичже. На перекрестке самой многолюдной была левая дорога, ведущая к кинотеатру. Через мост находились сельскохозяйственный кооператив, уездная управа, начальная школа К. и больница. В городке К. под словом «мост» понимался Городской мост, самый первый и оживленный.

Выше примерно на два перекрестка, между рынком и баней, находился еще второй мост. Когда в городке говорили «подножие моста», то имели в виду как раз его. Второй мост находился в некотором отдалении от центра, поэтому под ним селились нищие, отгораживая свои жилища соломенными мешками, и был он шумным и грязным, поскольку соединялся с дорогой на рынок. Недалеко от него располагался филиал ассоциации инвалидов войны уезда К. И лишь спустившись оттуда в нижний микрорайон, а времени на это уходило немало, можно было увидеть последний мост.

В нижнем микрорайоне, где находилась фирма Чонука, не было моста. В этом месте речка К. становилась шире и глубже, и никто не решался перейти ее. Чтобы попасть на другую сторону, надо было долго идти в обход через центр поселка. Если построить мост, то транспорт, идущий по государственной трассе 23, не кружился бы перед уездной управой, а через внешнее кольцо прямо выезжал бы в сторону трассы 22. Ширина и длина нового моста должны были быть втрое больше Городского, поэтому к нему прибавилось слово «большой», и он стал называться Большим мостом К.

Строительная площадка моста располагалась недалеко от конторы Чонука, пешком до него можно было дойти меньше чем за десять минут. Ёну мог наблюдать весь ход строительства, не пропуская ничего. Изготовление бетонных блоков означало начало строительства, поэтому в тот день и в конторе, и дома было много хлопот. Сначала на жертвенном столе установили голову свиньи и провели обряд кормления духов с просьбой помочь успешному развитию дела. Потом чашу с жертвенной брагой пустили по кругу. После этого рабочие с лопатами в руках окружили уложенную посреди площадки плоскую и широкую оцинкованную форму. Первым этапом было смешивание. В зависимости от характера строительства просчитывались необходимая консистенция и состав бетона, и для того, чтобы работа шла легко, тщательно смешивали. После этого наступал черед взвешивания цемента, воды, песка и гравия. Работа по измерению воды считается очень важной, поэтому ее поручали самому опытному рабочему. Когда взвешенные и отмеренные компоненты помещались в оцинкованную форму, подбегали рабочие, ритмично двигали лопатами и быстро все смешивали. Готовый бетон отправляли на строительную площадку.

Чану сначала поручили следить за тем, как обрабатывается поверхность бетона, и он по нескольку раз в день бегал из конторы на стройку. Можно сказать, что от обработки цемента зависит жизнь бетона — настолько важным был этот этап. Для бетона вредны и прямые лучи солнца, и холодная погода, и даже ветер. Для того чтобы цемент хорошо затвердевал, следовало накрывать формы соломенным матом или полиэтиленовой пленкой, поэтому Чан всю первую неделю поливал маты водой из жестяной лейки. Рабочие, допустившие появление пузыря на бетоне, приставляли доску и с шумом отбивали вздувшийся кусок кувалдой. Смотришь, как они двигают руками, будто играют, потом неожиданно повернешься, а там Чан осторожно распрыскивает воду, держа лейку двумя руками, и выражение на его лице благоговейное, словно он совершает молебен. Справившись с порученной работой, занявшей почти месяц, Чан перестал хмуриться и порой весело смеялся, обнажая зубы почти такого же цвета, как глазное яблоко.

Как смеется Чан, можно было видеть нечасто. Чонук думал, что должен наступить такой день, когда верности Чана будет найдено достойное применение, но до сих пор его преданность и физическая сила использовались лишь для охраны ворот, грузовиков и ношения подноса с едой. Когда Чан предлагал вернуться к морю, его жена каждый раз набрасывалась на него с ворчанием: «Мы сейчас в таком мире живем, что в одни сутки все меняется, а ты хочешь ловить рыбу как ни в чем ни бывало? Разве этим прокормишься?» Она напоминала о самом важном — о будущем сына, а затем, как обычно, начинала жаловаться на свою жизнь, и от этого Чан стал больше курить.