Леонид Зорин - Покровские ворота (сборник)

Это сообщение не обезоружило воинственно настроенного артиста.

– Ах, так… в ваших словах – подтекст. Я червь, а вы человек духа. Я копошусь в пыли и прахе, а вы идете фрески смотреть.

– Поверьте, я не хотел вас обидеть… – виновато пробормотал Хоботов.

Томительно прозвучали три долгих звонка, и Костик хозяйски распахнул дверь.

На пороге стояла Анна Адамовна, молодая, тихо алеющая дама с несколько заторможенной пластикой.

Костик сказал с мягким укором:

– Анна Адамовна! Что ж так поздно?

– Сама не знаю… – прошелестела гостья.

– У меня же свадьба, – сказал Костик и поспешно добавил: – Я свидетель со стороны жениха.

Пока он помогал снять ей шубку, она драматически бормотала:

– Я не знаю… Я все думала-думала… зайти – не зайти… Ох, такая я вся несуразная, вся угловатая такая…

– Книги вас ждут, Анна Адамовна, – сказал Костик, отворяя дверь в свою комнату.

– Такая противоречивая вся… – озабоченно говорила Анна Адамовна.

Дверь за ними плотно закрылась. Артист с вызовом посмотрел им вслед и, негодуя, ушел к себе. Хотел проследовать в свою келью и Хоботов, но его властно остановила вновь появившаяся Маргарита.

– Как твой бок?

– Побаливает, – бормотнул Хоботов.

– Ты очень скрытен, – заметила Маргарита. – Мы прожили рядом пятнадцать лет, но мне и в голову не приходило, что ты звезда конькобежного спорта.

– А жаль, – сказал Хоботов.

– Этот ушиб спровоцирует твой аппендикс.

Чуть помедлив, она сказала:

– Пойми, она тебе не нужна.

– Ты не можешь судить, – взволновался Хоботов.

– Нет, могу, – сказала бывшая жена. – Я лучше знаю, что тебе нужно. Ведь все это – месть! Ответный выпад. «Пар депи!» «Пошлое пар депи», недостойное мыслящего человека!

Губы Хоботова задрожали.

– Я прошу говорить о ней с уважением! И – довольно. Мне надо идти в Новодевичий.

– Я уж слышала. Ты идешь один?

– Прости, – сказал Хоботов бледнея. – Но я же не спрашиваю тебя, одна ли идешь ты сегодня в загс?

– Ты страдаешь? Мой бедный друг… – Маргарита была растрогана. – Но к Савве ты должен быть справедлив. Ты знаешь его отличные качества.

– Да, да… – сказал Хоботов поспешно. – У него в руках все горит.

– Это в твоих руках все горит, – поправила его Маргарита. – А у него в руках все работает.

– Вот и отлично, – сказал Хоботов, – много лет я усложнял твою жизнь, а теперь…

– А теперь ты можешь не скрывать своих склонностей? – воинственно прервала его Маргарита.

– Каких склонностей? – Хоботов был уязвлен.

– Я все знаю, – крикнула Маргарита. – И все помню. Твои постоянные отлучки с дачи…

– Ты знаешь, что я потерял ключи! – возопил Хоботов.

Но она не слушала его.

– …И кокотку из скандинавской редакции с ее порочным чувственным ртом!..

– Прости, – сказал потрясенный Хоботов, – я не способен вести беседу в подобном тоне, в подобном стиле. Желаю счастья тебе и Савве.

– К семи мы вернемся, – резко сказала Маргарита. – Чтоб ты был дома.

– Я не могу дать тебе гарантий, – сказал Хоботов, закрывая за собой дверь.

– От тебя один дискомфорт! – крикнула Маргарита в гневе.

Появилась Алиса Витальевна.

– Вы видели Костика?

Открылась дверь. На пороге стоял Велюров.

– Я видел Костика.

Голос и вид его были полны сарказма. Было до жути очевидно, что он сделал еще несколько шагов по наклонной плоскости. Но Маргарите было не до того. Она прошла к себе. Алиса всплеснула руками.

– Как вы пойдете?

– Ах, как вы зорки! – ирония Велюрова была неисчерпаема. – Вот когда к племяннику ходят девушки, вы тут же слепнете. И тут же глохнете.

– Соблаговолите объясниться, – сказала шокированная тетка. – Почему ж это к нему не ходить? Они аспиранты, вместе готовятся…

– Вот и сейчас… – начал Велюров.

Но закончить ему не удалось. Дверь из комнаты Костика отворилась. Вышел Костик в черном костюме, при галстуке, и Анна Адамовна, слегка растрепанная, со связкой книг в дрожащей руке.

– Я очень рад, что был вам полезен, – прочувствованно возгласил Костик. – Эти труды откроют вам истину. Я убежден, что вы воспримете звучащий в них этический кодекс. Воздержание, воздержание…

– Ах, я не знаю… – бормотала Анна Адамовна. – Такая я нескладная вся.

Она ушла.

– В-вы… социально опасный тип, – сказал Велюров.

Растроганная Алиса Витальевна поцеловала Костика в лоб.

– Идите, – сказала она Велюрову с укором. – Вам есть над чем подумать. И одевайтесь. Уже пора.