Леонид Зорин - Покровские ворота (сборник)

– Так сильно ушиблись? – Людочка была в отчаянии.

– Ч-черт… – морщился Хоботов, – однако ж… Мне вспомнился вдруг Бертран дю Фуа.

– Кто он такой? – поинтересовалась Людочка.

– Лангедокский трувер.

Людочка встревожилась:

– Что с ним случилось?

– Упал и умер.

– Какой кошмар! – Людочка всплеснула руками. – Надо вам немедленно сделать противостолбнячный укол.

Неслись свитера, шапочки с помпончиками, мелькали лица – молодые и тронутые временем, пролетали мимо любители скорости и острых ощущений, и вот остановились около интеллигентно стонущего Хоботова Костик и уже знакомая нам Светлана.

– Что это с вами? – воздев длани, воскликнул Костик.

– Легкий ушиб, – прошелестел Хоботов.

– Он споткнулся на повороте, – пояснила Людочка.

Костик веско сказал:

– Это распространенный случай. Так свидетельствует история.

– Мой юный сосед, – представил Костика Хоботов. – А это Людочка.

– Как же, как же, – сиял Костик. – Ведь это вам Лев Евгеньевич пел по-французски.

– Полечку! – радостно закивала Людочка.

Костик кивнул:

– Вблизи сундука.

И представил в свою очередь:

– А это – Светлана. Наш светлячок. Мастер спорта. Плавает на спине.

Девушки тряхнули друг другу руки. Костик сказал:

– Ну-ка, девушки, сделайте круг. А я постою со Львом Евгеньевичем.

Света, которая не любила церемоний, обратилась к новой знакомой:

– Люда, пошли?

Людочка тревожно спросила Костика:

– Вы его не оставите?

Костик авторитетно заверил:

– Есть закон мужской солидарности.

Когда девушки умчались, он поинтересовался:

– Кой черт занес вас на эти галеры?

Хоботов отозвался печально:

– А как мне быть? Маргарита Павловна ее не одобрила. Вот и верчусь. В моем немолодом уже возрасте веду эту иллюзорную жизнь. Хожу в кино на последний сеанс. Целых три раза был в оперетке. Один раз водил ее на лекцию. Она пошла по своей доброте.

– Добрая, говорите? – спросил Костик.

– Безмерно, – подтвердил Хоботов. – И восприимчивая. Я ей рассказывал о судьбе Франсуа Вийона. Людочка просто поражалась.

Костик наморщил лоб:

– Его ведь зарезали или повесили?

– Зарезали скорее всего, – сказал Хоботов.

Костик озабоченно сказал:

– Смотрите, запугаете девушку.

Хоботов спросил патетически:

– Что мне делать? Я полюбил.

– Будьте творцом своей биографии, – решительно призвал его Костик. – Хозяином собственной судьбы. Жизнь прекрасна.

– Не так все просто. – Хоботов покачал головой. – Основная шекспировская концепция: жизнь прекрасна, но и ужасна.

Мимо неслись незнамо куда под головокружительную мелодию неутомимые конькобежцы. Что-то призрачное было в этом вечернем воздухе, в безостановочном движении. И вдруг Костик вскрикнул:

– Она! Она!

– Кто? – Хоботов не понял, но вздрогнул.

– Я встретил ее в метро, – крикнул Костик на ходу. – Я вернусь! Прошу вас сохранять равновесие!

С этим напутствием он умчался.

Хоботов не успел изумиться. Рядом возникла фигура в валенках, в длинном видавшем виды пальто, бешено размахивающая руками в напрасных поисках опоры.

– Вот ведь едва тебя отыскал! – торжествующе-укоризненно воскликнула фигура, и Хоботов узнал Савву.

– А почему ты меня искал? – спросил он со сдержанным достоинством.

Савва сказал:

– Так было велено. Соседкин мальчонка возьми да скажи: «Я, говорит, Льва Евгеньевича видел. Катается на Чистых Прудах».

– Ему что за дело? – вознегодовал Хоботов. – Я поражен.

Савва грустно развел руками.

– Сболтнул. Ребенок. Что с него взять? А Маргарита Павловна – в нервы. «Беги, – говорит, – приведи хоть силой. Он себе голову расшибет».

Черт знает, что за незадача! На последних словах его появились пунцовые Людочка и Светлана.

Хоботов словно весь напрягся.

– Вот что, Савва, ступай домой.

– Лев Евгеньевич, не лезь в бутылку, – дружески посоветовал Савва.

Людочка сказала с готовностью:

– В самом деле, я провожу.

Хоботов, весь дрожа, воскликнул с ложноклассическими интонациями:

– Или ты сейчас же уйдешь, или все между нами кончено.

Савва был просто обескуражен:

– Вот ты какой… Ну, брат, не знал…

– Людочка, сделаем круг! – крикнул Хоботов.

– Осторожно, – остерегающе прошептала Людочка.

Добросердечная Света сказала:

– Я помогу.

Девушки взяли Хоботова под руки и, что-то чирикая, умчались. Савва печально глядел им вслед. Появился недовольный, сильно разочарованный Костик.