Карлос Сафон - Лабиринт призраков

Давида арестовали через несколько месяцев после того, как он перешел Пиренеи, и привезли в Барселону. Вновь началось следствие по тем старым преступлениям, в совершении которых его подозревали. К ним добавились обвинения в подрывной деятельности, предательстве родины и еще дюжине проступков. Давид очутился в тюрьме Модело вместе с тысячами других заключенных. В те дни людей убивали и сажали в тюрьму в промышленных масштабах во всех крупных городах Испании, а особенно в Барселоне. Появилась любимая национальная забава: из мести и желания поквитаться победители открыли сезон охоты на противников и несогласных. Как и следовало ожидать, из всех щелей полезли новоиспеченные крестоносцы установившейся власти и ринулись занимать места в новой государственной системе, чтобы продвинуться по социальной лестнице. Многие не раз перебегали с одной стороны на другую, меняя союзников в зависимости от собственных интересов и внешних обстоятельств. Ни один человек, переживший войну, больше не станет утверждать, что люди чем-то отличаются от животных.

Порой кажется, будто хуже дела уже идти не могут, но не существует запретной грани для низости, если дать ей полную волю. Вскоре на горизонте возникла фигура, будто специально созданная, чтобы стать олицетворением духа времени и нравов. Я полагаю, имелось немало таких персонажей среди мусора, который всегда всплывает на поверхность во время сильного шторма. Его звали Маурисио Вальс, и подобно всем великим людям в ничтожные времена, он был доном “никто”.

Предвижу, что однажды газеты напишут дону Маурисио Вальсу хвалебные оды и раструбят на весь свет о его славных деяниях. Наша земля обильно рождает проходимцев его пошиба. И, поднявшись наверх, такие люди не испытывают недостатка в льстецах и подхалимах, которые стаями вьются вокруг и ползают на коленях, подбирая крошки с господского стола. Но теперь, пока его звездный час еще не наступил (а он настанет непременно), Маурисио Вальс – лишь один из многих, преуспевающий прохвост, ищущий денег и славы. В последние месяцы мне довелось познакомиться с подробностями его жизни. Я знаю, что он начинал рядовым членом литературного кружка, собиравшегося в кафе. Посредственность, человек, не наделенный ни талантом, ни определенным призванием, Вальс компенсировал свое ничтожество непомерным тщеславием и неистовой жаждой признания. Догадываясь, что собственными усилиями ему никогда не добиться ни заработка, ни достойного положения, к чему он изо всех сил стремился, и не сомневаясь, что заслуживает лучшей доли, Вальс предпочел продвинуться, используя связи и подкуп. Себе в помощь он собрал клику из таких же нечистоплотных субъектов, чтобы проворачивать свои дела и уничтожать тех, кому завидовал.

Да, мои слова дышат гневом и злостью, и я стыжусь их, поскольку не знаю, справедливы обвинения или нет. Более того, мне это безразлично. Наверное, я осуждаю невиновных, ослепленная болью и яростью, сжигающими меня изнутри. В последние месяцы я научилась ненавидеть, и мне страшно думать, что я умираю с такой горечью в сердце.

Впервые я услышала его имя вскоре после того, как стало известно об аресте и заключении Давида. Маурисио Вальс стал к тому времени клевретом нового правительства, верным его сторонником, сумевшим обратить на себя внимание благодаря браку с дочерью влиятельного предпринимателя и банкира, поддержавшего националистов. Начиная карьеру, Вальс пробовал силы на ниве литературы, однако настоящего успеха добился, когда обольстил и отвел к алтарю несчастную калеку, родившуюся с ужасной болезнью, разрушавшей ее кости и усадившей в отрочестве в инвалидное кресло. Богатая наследница, непригодная к браку, – это был исключительный шанс.

Вероятно, Вальс воображал, что при таком раскладе он мгновенно взлетит на вершину национального Парнаса и займет видное место в академии или же другую престижную должность в сфере испанского искусства и культуры. Но не учел, что существовало множество соискателей помимо него. Поняв, кто одерживает верх в войне, они вдруг выросли из-под земли, подобно дружным весенним всходам, и выстроились в очередь в преддверии победы.

Когда настало время делить трофеи и оплачивать услуги, Вальс получил свою долю, а вместе с ней урок, наглядно объяснивший ему правила игры. Государству нужны были не поэты, а тюремщики и инквизиторы. И неожиданно он удостоился назначения, которое считал унизительным, не подходившим его высокому интеллектуальному уровню: Вальс сделался комендантом крепости Монтжуик. Естественно, люди вроде Вальса не пренебрегают подвернувшимися возможностями, и он сумел извлечь пользу из внезапного поворота судьбы, выслуживаясь и подготавливая почву для будущего возвышения, а попутно бросал в застенки и уничтожал своих недругов, настоящих или мнимых. И тех, кто оказался заложником его прихотей, насчитывалось в проскрипционном списке Вальса немало. Как туда попал Давид Мартин, я не понимаю до сих пор, хотя он был далеко не единственным. Но по неведомой причине одержимость им Вальса носила маниакальный, болезненный характер.