Илья Щербинин - Старый Тогур

— Ладно, иди, садись,- отмахнулся Польский,- да, кстати, а где твой друг? У него что-то в последнее время выборочное посещение занятий.

— Не знаю,- ответил Сашка и только теперь обратил внимание на совершенно пустую парту, где должен был сидеть Илья.

— Будь добр, узнай,- на этот раз без нотаций сказал Григорий Яковлевич,- зайди ко мне после уроков, я дам тебе его адрес, сходишь к нему домой.

— Хорошо, Григорий Яковлевич.

— Отлично,- ответил учитель, и занятия продолжились.

Уроки пролетали один за другим, а Илья так и не появился, и после шестого урока Сашка пошел к Польскому.

— Да, да войдите, — ответил тот, когда мальчик постучал в дверь его кабинета,- а, ты Саша? Ну, за ходи, заходи. Ты за адресом?

— Да.

— Слушай,- Польский подошел к Саше и посмотрел прямо в глаза,- что с Илюшкой-то случилось? Кто-то из учителей видел вас сегодня вместе, и вы оба шли в школу. Почему ты пришел, а он нет?

— Ну,… мы с ним немного повздорили, и он пошел вперед,- виновато опустил глаза мальчик, я думал, что он уже в школе, когда пришел.

— Ладно, найди его и выясни. Адрес вот, — с этими словами он протянул Сашке лист, вырванный из тетради в толстую линейку, по середине листа красивым подчерком было написано: Титова 9 квартира 4.

Дом на Титова оказался обычным бараком, с шестью кирпичными трубами и множеством заборов во дворе. Заборы эти покосившиеся и сгнившие кое-где от времени придавали этому дому скорбное настроение. Прежде чем войти во двор, Сашка долго стоял и смотрел на дым выходящий из четвертой трубы. Он валил черный, как смоль, ина его фоне серые дымки из соседних труб казались белоснежными. Наконец, собравшись с мыслями, он отворил калитку. Ржавые воротные петли издали скрежетащий звук и ударили ему в след о трухлявый столб глухо, но мощно.

Сашка прошел по узенькой тропинке в траве и постучал в дверь с цифрой четыре. Тишина. Он постучал еще. Ни звука. Он еще.

— Ты чего долбишься, сынок, не дома, чай,- сказала, высунувшись из соседней двери, старуха,- дверь-то открыта,- и хихикнув, она скрылась в темноте своей квартиры.

Сашок выдохнул и осторожно толкнул дверь пальцами. За ней оказалось некое подобие кладовки: черные стены покрывала плесень, на потолке висели сосульки, и чем-то мертвенным и неприятным несло оттуда. Наконец где-то впереди Саша разглядел вторую дверь, он потянул ее на себя, и она почти бесшумно открылась.

— Есть кто дома?- спросил Саша.

— Есть,- отозвался скрипучий голос.

И Саша вошел.

Комната четыре на три метра еле освещалась из замерзшего окна. У правой стены стояла кровать, у левой — печь, в которой что-то горело, за печкой стоял столик и два стула. Отовсюду несло кошатиной и еще чем-то непонятным: толи спиртом, толи одеколоном, толи еще чем.

На кровати в ворохе тряпок и лоскутков лежала голая женщина, с мешками под глазами с десятирублевую монету, с впалой грудью и синяками по внутренней поверхности рук. Она отощала до такой степени, что были видны полностью все до единого ребра.

— Я — Илюшин одноклассник,- начал Саша, стоя у порога, стараясь не смотреть в ее сторону.

— А его нет, — отвечала женщина, — останься, подожди его он сейчас придет.

— Нет, спасибо, я пойду,- отвечал Саша.

— Что страшно, да? — вскочила и крикнула голая, да так, что Сашка аж подпрыгнул,- Страшно посидеть с больной одинокой женщиной!?

— Да, нет, что вы.

— Ну, так сядь, сядь, что ты стоишь!

Тут же, как по команде слева и справа раздались крики соседей: «Да перестаньте же кричать! Сколько можно!», и да же кто-то пару раз умудрился стукнуть по картонной стене, так, что вся комната пошла ходуном.

— Ну, рассказывай, зачем пришел,- продолжала женщина,- я мать, я должна знать, что еще натворила эта мразь.

— Да нет, я его друг, я просто пришел узнать, почему он не пошел вчера с нами в поход,- соврал Саша и понял, что попал в точку.

— Да какой ему поход! — закричала мать,- дома дров нет, покрышками топим, а ты говоришь поход.

— А сейчас он где?

— Да пошел дров поискать, может, кому привезли, так притащит.

— МАМА! — гаркнул влетевший Илья — ляг, успокойся.

— Отстань от меня,- кричала она в ответ,- отстань! Сукин сын! Сучье отродье!

Илья подошел к Сашке и прохрипел ему в ухо:

— Выйди, прошу тебя, выйди!

Сашка не заставил его повторять это еще раз, и как из пушки вылетел на улицу. Крики продолжались еще минут десять, наконец, когда все кончилось, из квартиры вышел Илья.

— Ты зачем пришел? — спросил тут же он.