Борис Ольхин - Осенние жаворонки

— Правильно, передвигаться в производственных помещениях надо осмотрительно и без спешки, — сказал инженер, подписывая направление.

— А то еще был случай, — продолжал Валентин, увлекаясь и щеголяя своей бывалостью. — В цехе тоже, разлил кто-то на полу машинное масло. Ну, разогнался один, куда-то ему по спешному делу надо было, — и хлесть затылком. Подбежали, а у него сотрясение мозгов. Пришлось скорую вызывать.

— Видите, важно за порядком возле рабочего места следить.

— А то раз было вообще… — хотел было продолжать разошедшийся Валентин, но инженер остановил его, сказав, что достаточно.

…Тамара Чернова подняла ящик с заготовками и включила ход крана по пролету, когда увидела… или почудилось ей? Нет, внизу от входа, направляясь к своему станку, шел Игорь. А кран у нее все двигался и нес тяжелый ящик прямо на карусельный станок.

— Эй, Чернова, куда прешь! Право прими! — заорал во все горло стропальщик внизу.

Тамара узнала Валентина и включила кран на обратный ход. Ящик теперь пошел на стропальщика, и тот попятился, замахал руками, от неожиданности потеряв голос. А она опустила ящик на свободное место и согнулась там в кабине, уткнула лицо в ладони…

И в конторке у мастера Валентин выслушал подробный инструктаж о том, как вести себя у оборудования, какие пособия по токарному делу взять в библиотеке. Проводивший инструктаж мастер Мишин напоследок спросил, комсомолец ли он, и предупредил:

— Общественная нагрузка у нас в обязательном порядке.

— Я в народную дружину — добровольно — запишусь!

Непреднамеренно у Валентина фраза эта прозвучала как стихи, он чертыхнулся про себя. Пришел в смущение и мастер.

— Это дело, да. На дежурства будешь ходить, в рейдах участвовать.

— Само собой, — подтвердил Валентин деловито. И добавил совсем уж ни к селу, ни к городу: — Один длинный, два коротких…

Мастер Мишин озадаченно помигал, перебрал какие-то накладные на столе — и направил новичка к Аникину.

С Аникиным, — тот с гаечным ключом хлопотал у станка, — встретились как добрые знакомые.

— К нам, значит? Ну, давай.

— Я с техникой незнаком, с азов придется.

— Ничего, разберемся.

— Разберемся, — согласился Валентин. — Во, вспомнил: ты яблоки любишь?

Аникин сузил глаза, пригасил в них колючий проблеск.

— И что?

— Да так, к слову, — безмятежно продолжал Валентин. — У нас их завались, буду приносить.

— Не беспокойся, не надо, — отверделым враз голосом проговорил Аникин. — Здесь производственный цех… а не фигли-мигли. Понял?

— Понял, как же, — бодро отвечал Валентин. — Значит, с чего начнем?

Аникин поджал губы, окинул взглядом усеянный стружками пол. Поправил беретик на лбу, стукнул по резцу ключом, как бы проверяя инструмент на прочность, и сказал не допускающим возражений тоном:

— А вот с чего: видишь, вон метла? Подмети вокруг станка, прибери обрезки, стружку. На рабочем месте всегда должны быть чистота и порядок!

— Понятно, — сказал Валентин и отправился за метлой.

Так начался первый рабочий день на заводе ученика токаря Валентина Ряднова.

Едва Басков принялся за бумаги, как вошла женщина. В лицо Осип Маркович ее знал, но вспомнить, как зовут, сразу не смог. Она уважительно поздоровалась, и Осипу Марковичу показалось, что женщина пришла специально порадовать его доброй новостью.

— Здравствуй, — отозвался он грубовато и сурово, будто специально наперекор ее настроению. — Чего тебе?

— Денег бы выписать, Осип Маркович.

— Зачем тебе деньги?

— Дочь замуж выходит, — отвечала женщина. — Нина, что на ферме у нас, может, знаешь?

Он кивнул — дескать, знаю. И вспомнил, что другая дочь у нее в городе, а сын в армии. Фамилия ей Фомина, а зовут, погоди-ка… ну да, Августой.

И к удивлению Августы Фоминой он стал выспрашивать, кто жених и где молодые собираются жить после свадьбы, и вернется ли ее сын со службы домой, в колхоз.

— Пишет, что приедет. Ну, ему еще год цельный служить.

— А что год? Пролетит — не заметишь. Так много ли, говоришь, денег-то?

— Рублей бы сто.

Осип Маркович поднял голову и, повернувшись к переборке, во весь голос спросил:

— Андрей Иванович, сто рублей на свадьбу найдем?

Из-за переборки послышалось хрипенье и бульканье, какое бывает у испорченного репродуктора. Осип Маркович послушал, с усмешкой взглянул на женщину и спросил, хватит ли ста-то рублей: все-таки нешуточное дело — свадьба.