Захария Станку - Ветер и дождь

— У вас красивые дочки, Ася. Дай бог им здоровья. Но они совсем не похожи на господина Калеба.

Ася Калеб усмехалась, показывая красивые белые зубы:

— Потише… Как бы Абрам не услышал…

— А в чем дело?

— Да ни в чем! Но если он услышит, чего доброго, заподозрит меня в измене. А мне бы этого не хотелось — мы ведь живем душа в душу.

Старшей дочке, Марте, высокой стройной девушке с большими блестящими глазами и черными как смоль волосами, было уже семнадцать. Рыжеволосой Марине исполнилось пятнадцать, Лии — тринадцать, а Розе — одиннадцать.

— Марту я родила, как только мы уехали из Сорга, где Абрам перекрывал новую мечеть. Марина родилась в Яссах, Лия — в Галаце, а Роза… Ах да, Роза родилась в Слатине. Три полных года мы жили в Слатине.

— Роза очень на вас похожа. Вылитая мать.

С Розой играли все мальчишки нашей улицы, в том числе и я.

— Куда вы сегодня идете, ребята? — спрашивала Роза.

— В Адынкату. В рощу…

— Возьмите и меня.

— Девчонок не берем.

— Считайте меня мальчишкой, только возьмите с собой.

— Возьмем ее?

— Пусть идет, если выдержит. Но уж не вздумай ныть, что ноженьки болят…

— Я выдержу, выдержу! — кричала Роза. — Я привыкла ходить далеко. Я могу босиком, как и вы…

И она показывала нам пятки маленьких ног:

— Смотрите: у меня пятки все в трещинах, я тоже часто хожу босиком.

И она шла с нами. И держалась молодцом всю дорогу. Она умела бегать не хуже нас. Мы входили в рощу. Учили ее различать деревья, травы и цветы. Рассказывали, какие грибы хорошие и какие поганки, часто мы возвращались уже ночью и учили Розу ориентироваться по звездам, чтобы не сбиться с пути.

— А у звезд есть имена?

— Да, есть. И у деревьев. И у цветов… И все птицы, все животные имеют имена…

— А кто дал им эти имена?

— Люди, которые жили раньше нас на земле.

— Откуда ты все это знаешь?

— От старших…

Жена кровельщика, увидев меня как-то на улице, позвала к себе:

— Эй, курносый! Ну-ка поди сюда.

— Меня зовут не Курносый, мадам Ася. Меня зовут Зубастый. Это мое прозвище. Так меня зовут и друзья и враги. Почему это вдруг вы решили звать меня Курносый?

— Ладно. Я тоже буду называть тебя Зубастый… Иди-ка сюда, Курносый-Зубастый… Зубастый-Курносый…

Она была веселая, мадам Ася. Она мне нравилась.

— Ну-ка протяни руку!

Я протянул руку. И она дала мне конфету… Ох, какие сладкие были конфеты, которые не раз давала мне мадам Ася. Я сосал их с наслаждением. А жена кровельщика спрашивала:

— Ну как — сладкие?

— Да, сладкие. Почти как мед.

— Курносый-Зубастый, это ты вчера увел мою дочку в лес?

— Не в лес, а в рощу. Мы были в роще. Но я ее не уводил. Она сама увязалась за нами. Мы только позволили ей идти с нами.

— А вернулись вы ночью?

— Да. Потому что роща далеко, очень далеко от Омиды.

— В следующий раз, если Роза пойдет с вами, постарайтесь вернуться засветло. Господин Калеб очень сердился. Господин Калеб испугался…

— Почему?

— Дети не должны разгуливать по ночам. Вдруг вы повстречаете плохих людей и они вас побьют? А ведь может случиться и кое-что похуже…

— В наших краях плохие люди крадут только лошадей. Или ломают замки и влезают в дома… Детей никто не трогает. На детей никто даже не смотрит.

— Это не совсем так, Курносый. Разве ты не слышал, что случилось в прошлом году в Бадулясе с дочкой Цуркана?

— Да, слышал. Можете не рассказывать. Я ведь двоюродный брат Стелуцы Цуркан.

— Вот видишь! Значит, я права. Так что в другой раз…

— Ладно, в другой раз мы вернемся пораньше.

Дня два я держал слово, а потом забывал. Разве можно ходить в лес или рощу и возвращаться засветло? И мы запаздывали. Нам нравилось наблюдать закат солнца в степи. Нам нравилось смотреть, как широкие тени ложатся на землю, как темнеет небо, как, едва только зайдет солнце, землю уже окутывает мгла, сквозь которую нельзя разобрать очертания предметов. Нам нравилось следить, как всходит луна, ночь становится бледной и кругом возникают таинственные силуэты, похожие на людей. Нам нравилось вглядываться в усыпанное звездами небо. Сколько в небе звезд? Сто? Тысяча? Десять тысяч? Разве кто-нибудь может сосчитать звезды в небе? С трудом еще можно подсчитать травинки на маленькой поляне. Быть может, счету поддаются и листья на одном дереве. Но звезды в небе сосчитать невозможно. Некоторые даже не видны простым глазом. Они сливаются и блестят, как далекий бледный огонь… Звездный огонь…

Бадуляса — это село, расположенное неподалеку от нашего. Одна из сестер моего отца вышла замуж за некоего Цуркана из Бадулясы. Сестра отца вскоре умерла. Цуркан снова женился. Новая жена Цуркана считала, что она тоже родня моему отцу — ведь она заняла место его сестры. И она приходила к нам в гости. Она приходила в сопровождении мужа и дочурки, которую звали Стелуца. В прошлом году Стелуце исполнилось четырнадцать лет. Рядом с их домом жил старик вдовец. Однажды он позвал Стелуцу и попросил ее убрать в его комнате. Девочка согласилась. Она перешла улицу и вошла в домик вдовца. И больше не вернулась… Старик изнасиловал ее и задушил. Потом сунул мертвое тело в мешок, дождался темноты и отнес его в поле. Там в канаве среди виноградников нашли через три дня труп. Стелуцу похоронили. Это были красивые похороны. Съехалось множество людей из всех окрестных деревень. Я тоже был на похоронах. А вскоре дознались, кто убил Стелуцу. Вдовец во всем признался… Дядя Цуркан и его жена продали свой дом, землю, виноградник и переехали в Турну. Там они поселились на окраине. Что бы ни случилось, а жизнь продолжается…