Хилари Мантел - Перемена климата

Кроме того, он переставал думать об Эми Гласс. Та постоянно присутствовала в его мыслях, как будто завладела его существом, подчинила себе, и требовалась новая встреча, чтобы избавиться от этого наваждения, чтобы она превратилась для Ральфа в обычную женщину, наивную, ограниченную, неряшливо одетую. Он вспоминал ее фигуру в дверном проеме, видел мысленным взором эти длинные белые пальцы, словно парящие над густыми рыжими волосами, грезил о тусклом блеске золотого обручального кольца на ее пальце и об изгибе губ.

День выдался намного лучше, чем в его прошлый приезд, — сыро, но тепло, свежий ветерок, к полудню и тучки наверняка разойдутся. По дорогам уже поползли кемперы со своими фургонами; за цветастыми занавесками на окнах фургонов брошенный украдкой взгляд выхватывал лица людей и фрагменты их жизней. Вскоре прибрежные дороги окажутся забиты легковыми автомобилями, в каждом из которых будет елозить целый выводок детей — вопящих, толкающихся локтями, просящих еды, жалующихся на жару и скуку.

Миссис Гласс снова встретила его в дверном проеме.

— Я услышала шум мотора, — объяснила она.

— Да, моя машина рычит по-особому.

Ральф вышел из салона и уставился в небо.

— Неплохой денек, верно?

— Хотя могло бы и поливать.

— Думаю, не польет. Время обеда. Я тут подумал, не пригласить ли вас прогуляться. Вместе с Сандрой, конечно.

— Сандры нет дома. Она нанялась убрать несколько съемных квартир в Уэллсе. Готовятся к наплыву гостей.

— А что насчет вас?

Она отлипла от дверного косяка.

— Заходите. — Оглядела свои джинсы и хмыкнула. — Пожалуй, стоит обратиться к фее-крестной, а?

— Ну, особо наряжаться не стоит… Я думал, мы заглянем в паб…

— Дайте мне пять минут.

Когда она вернулась, на ней были другие джинсы, линялые, но чистые, и белая рубашка с расстегнутым воротом. Волосы она расчесала и распустила, теперь они волной ниспадали на плечи и спускались по спине до лопаток. В солнечном свете рыжина казалась текучей, что ли. Ральфу сразу вспомнился цвет кремового шерри, который друзья его отца, мучаясь чувством вины, позволяли себе пригубить каждое Рождество. «Мне всего полбокала, мистер Элдред, спасибо». Он взял в руки прядь ее волос, пропустил сквозь пальцы. Эми стояла неподвижно, точно послушное животное.

— Простите. Кое-что вспомнилось.

— Хорошее, надеюсь?

— Скорее печальное.

Поехали вдоль побережья. За Бранкастером показалось море, серая линия которого неуклонно разрасталась. Остановились у отельчика, в котором Ральфу доводилось бывать; окна здания выходили на болота и на заросли тростника. Выяснилось, что в ресторане они сегодня первые. Официантка принесла меню.

— Что будете пить?

— Мне виски, — решительно сказала миссис Гласс.

Принесли два стакана, предусмотрительно поставили рядом друг с дружкой. В сложенном из камней очаге горели дрова, и пламя выводило свою негромкую песню; в середине бледный огонь едва тлел, зато по краям поленья обуглились до седины: дерево превращалось в пыль. На соседнем столике стояла ваза с тюльпанами: стебли клонились вниз, яркие головки словно парили в воздухе, как бы норовя оказаться подальше от сосуда.

— Есть лобстеры, — заметил Ральф, заглянув в меню. — Хотите?

— Спасибо, конечно, но я к ним даже прикасаться боюсь. У меня врожденная неприязнь ко всему с раковинами. Мой муж был краболовом, работал в Шерингеме. Правда, давно это было. Я не видел его уже шестнадцать лет.

— Значит, Сандре было тогда сколько? Два года?

Миссис Гласс кивнула.

— Но Сандре он не отец. — Она взглянула Ральфу в лицо. — Я вас шокировала?

— Бросьте, Эми. Нужно что-то посерьезнее этого, чтобы меня всерьез шокировать. Я вовсе не живу затворником, как вам известно.

— Когда Сандра рассказала мне о вас, я сперва решила, что вы затворник и есть. Спросила у нее, чем отец Джулиана зарабатывает на жизнь. А она ответила — творит, мол, добрые дела. Я решила, что вы церковник.

— Я мог бы им стать, полагаю, сложись обстоятельства чуть иначе. Мои родители были бы чрезвычайно довольны. Но в молодости я не слишком-то рвался доставлять им удовольствие.

— Вы ведь были миссионером, правильно? Лишнее доказательство моего невежества — пока Джулиан мне не растолковал, я думала, что все миссионеры непременно священники.

— Нет, ни в коем случае. Врачи, ученые — все, кто может оказаться хоть в чем-то полезным. Мы занимаемся вовсе не тем, что обращаем людей в свою веру.