Андрей Углицких - На окраине Перми жил студент ПГМИ

Удовольствие сие невероятное! К тому же, колхозное сосуществование обычно стремительно сплачивает ребят, позволяет студентам быстрее раскрыться, найти себя и свое место в коллективе, способствует выявлению лидеров, раскрывает, «высвечивает» таланты (равно впрочем, как и порочные наклонности — любовь к спиртному, леность, бузотерство, неуживчивость и так далее).

Преподавателям колхозные командировки предоставляли возможность формирования из новичков — студентов полновесных студенческих коллективов.

Не скрываю, что считаю, что если бы колхозов не существовало, то надо было бы их специально выдумать для блага, в первую очередь, самих же студентов!

24 группа педфака ПГМИ. Первый колхоз. Учебное хозяйство ПГСХИ Кыласово, Кунгурского района Пермской области. Сентябрь 1972 года. Из архива А. Углицких

Конечно, к пятому курсу студенты становились профессионалами в области уборочных работ. Но этот профессионализм, помимо квалификации, иногда сопровождался и нездоровыми настроениями: «Да я столько лет ездил, пусть и другие поездят!» «Наездились — хватит уже».

Сентябрь 1976 года провел я на сельхозработах. Хотя, не скрою, что ехать в колхоз на пятом курсе, в пятый раз подряд, мне не слишком — то хотелось. Не манила, не прельщала перспектива в очередной раз отрываться от цивилизации, городской жизни, от налаженного быта. И так далее. Более того, не скрываю, что мысль эта крамольная — «сачкануть», игнорировать всю эту очередную деревенскую идиллию, сидела и во мне довольно сильно. Однако, в самый последний момент, сам не знаю почему, решил я вдруг, все — таки, не нарываться, «не рисковать». И поехал.

А вот некоторое студенты — пятикурсники не поехали. Понадеявшись на авось. «Да что они нам могут сделать — мы же уже почти выпускники!» «Пошумят — пошумят да и отвяжутся! Мало мы что ли ездили до этого! Пора и честь знать!». И так далее.

Эти ребята, кстати, хорошие крепкие студенты, появились в институте не первого сентября, как остальные, а только к первому октября, «выкроив», таким образом, еще целый лишний месяц отдыха.

Первое время казалось, что «рискнувшие» оказались оказались в выигрыше, что все, действительно, вполне благополучно обошлось.

А потом случилась беда!

Оказалось, что в тот злополучный год сорваны были уборочные компании в ряде регионов СССР и пришла с самого верху, из Москвы, жесткая директива ЦК КПСС 44 44 Прим.: Центральный Комитет Коммунистической Партии Советского Союза — разобраться на местах и образцово — показательно покарать, наказать тех, кто не поехал…

И пошла писать губерния!

В самых лучших традициях советской безрассудной компанейщины, всех кто, по тем или иным причинам не выезжал в тот год в колхоз, начали доставать, экстренно «выдергивая» с занятий в деканат, заставляя писать объяснительные.

Но и это оказалось только началом! Карательный маховик, поначалу вращавшийся не слишком ходко, с каждым днем и с каждым оборотом, раскручивался все сильнее и сильнее.

Что же в итоге поставили в вину «штрафникам»?

Месячный прогул и срыв Продовольственной программы.

Месячное отсутствие студента на рабочем месте — прогул — это было более чем серьезно!

Второе. Срыв так называемой «Продовольственной программы».

Как уже писалось выше, по всей стране с 1975 года резко ухудшилось продовольственное снабжение. Из магазинов исчезли или почти исчезли мясо, колбасы, рыба, ряд других продуктов.

Как корова языком…

Раздосадованные, раздраженные люди занимали очереди в магазины с утра, стояли в них помногу часов… А чтобы не окончательно не запутаться, не потеряться — кто, где стоял, или же — не стоял, начали писать на ладонях (шариковыми ручками) номера.

В отдельных случаях — заводились особые «списочные» тетради, появились «старшие по очереди», образовались из ниоткуда спекулянты — перекупщики мест «очередников» и так далее.

Это не могло не тревожить руководство страны. И не побудить его к резким ответным действиям. Вот откуда, думаю, на самом деле росли ноги всем этим «жестокостям».

В общем, попали некоторые мои однокурсники из огня да в самое полымя!

Вскоре состоялись заседания парткома и ректората, принявшие решение об отчислении всех студентов — «нарушителей трудовой дисциплины».

«Легче» всего досталось отчисленным из института студенткам — они смогли быстро восстановиться. Уже на следующий год. А вот ребятам пришлось худо. Некоторые из них, не служившие ранее, были тут же призваны в армию.