Андрей Углицких - На окраине Перми жил студент ПГМИ

Зато я получил на переэкзаменовке очередную и вполне заслуженную «двойку».

Так бесславно завершилась зимняя сессия моя, сессия, поставившая меня на грань вылета из института.

Стартовали безрадостные, постылые зимние каникулы.

Только теперь осознал я в полной мере всю незавидность своего незавидного положения. Если я проваливаюсь на очередной, на этот раз точно последней, переэкзаменовке — ухожу в армию. Автоматически.

Еще понял я, что отныне и присно должен надеяться только на собственные силы.

Только анатомия! Сдать, сдать анатомию!

Цель эта казалась мне сложнейшей, но — все еще — не безнадежной. Ведь не «табулой же раса», не белым стерильным листом, в смысле знаний по анатомии, был я, в конце концов!

Какие — то же знания у меня были! Ведь как — то же сдал я текущие зачеты, как — то ведь сумел вовремя, без проволочек, выйти на сессию. Значит, основа — то была, значит, не все еще потеряно!

Да, оставалось совсем немного времени. Еще недели три, если повезет — три с половиной… Не густо, прямо скажем! Впрочем, и это шанс! Если им распорядиться ответственно… Возможно, это и есть то самое время, которое необходимо было мне?

Чтобы никто и ничто больше не мешало готовиться, решил я …вообще уехать из Перми. Благо, мой знакомый студент Игорь предложил поехать с ним в город Свердловск. Сестра его служила балериной в тамошнем Театре оперы и балета.

Сказано — сделано!

…Приехали мы в славный город Свердловск рано утром. Помнится, стояли сильные холода. Город засыпан был снегом и окутан морозной дымкой по самые гланды.

В нем я и просидел безвылазно все студенческие каникулы, день и ночь занимаясь анатомией.

Учил все. Подряд. От «А» до «Я». От «альфы» до «омеги». Все системы и органы человеческого тела.

Особенный интерес вызывали у меня также и те, «особенные» вопросы, которые экзаменаторы любили задавать дополнительно. К таковым относились, в частности, анатомия желудочков мозга, черепно — мозговые нервы, оболочки мозга, иннервация руки и плеча и так далее.

Поначалу от обилия материала и от безысходности положения меня едва ли не тошнило, порой испытывал я отвращение, даже ненависть к изучаемому, иногда казалось, что, вот, еще чуть — чуть и брошу, брошу все к такой — то матери!

Но потом, в круге третьем или четвертом этого ада, словно бы, по прохождению некой точки «не возврата», стало как — то полегче.

А далее — словно бы, отпустило.

А еще дальше — еще больше: понемногу открылось «второе дыхание»!

И тут ощутил я вдруг, что мне даже нравится стала эта невыносимая анатомия! Что открылась, открылась мне некая внутренняя логика, новая, не осознаваемая ранее эстетика, красота, заложенная в «конструкции» науки о строении и устройстве человеческого тела, стало понятным внутреннее совершенство ее! Невероятно, но дело обстояло именно так!

По иному стало видеться мне и само человеческое тело — как единая, мощная, совершенная, биологическая система, система систем, машина, каждая часть которой подчиняется целому, а целое — всегда учитывает индивидуальные возможности отдельных частей своих в свете решения общебиологических задач выживания, самосохранения и продолжения рода!

Это было новым видением тысячу уже, кажется, раз виданного — перевиданного, невероятным и притягательным одновременно! Все, существовавшее ранее в моем сознании в виде разрозненных, почти не связанных между собой, отдельных элементов, независимых блоков, деталей, закономерностей — в какой — то волшебный миг, внезапно, подспудно выстроилось, сошлось в некую единую реальность. Каждое звено которой, логично переходя и трансформируясь в другие части, не мыслило себя вне общего управления, взаимодействия и контроля!

Вы скажете, так не бывает, мол. Что это, дескать, придумки фантазера от медицины! Ну какой — такой «кайф» возможно испытать нормальному человеку от изучения ненормально сложной нормальной анатомии человека?

И я также какое — то время полагал, думал. До той самой поры, покуда спустя множество лет после всех тех моих анатомических провалов и открытий, будучи уже зрелым, возрастным человеком, не поступил в Литературный институт на Высшие Литературные Курсы (ВЛК). На которых я и услышал любопытный рассказ профессора М. П. Еремина. Окончательно убедивший меня в том, что никакие это не мои выдумки, а что такое, действительно, бывает.