Сергей Комяков - Запрещенная Таня

— Все же надеюсь такого со мной никогда не случиться, — через несколько мгновений ответила Танюша, — вот диплом этот добью и все. А во всем эти майские указы виноваты. Подняли, преподам нагрузку вот они всех и напрягают. А до них подписывали дипломы и даже не читали.

— Опять ты об этом, — напомнила Маша.

— Да, надо заканчивать с этой Бертольц и с этим Ленинградом, — согласилась Танюша.

— А что он тебе все же сказал, что ты так загрузилась? — поинтересовалась подруга.

— Представь, что ничего особенного. Просто он ответил на мои вопросы о Бертольц.

— В смысле? — не поняла Маша.

— Ну, — Танюша пожала плечами, — я у него спросила, как ее такая активная жизнь сочеталась с тогдашним представлением о морали нормах жизни.

— А он?

— Он? — Танюша опять пожала плечами, — он ответил странно как-то. Сказал, что тогда тело было смыслом жизни, а сейчас оно стало средством.

— И как это понимать?

— Ты знаешь, — Танюша посмотрела себе под ноги, — я это так поняла. Вот тогда, в ее время любовь была ради любви. Ну, или секс был ради секса. Ради наслаждения. А теперь все это стало средством. Вроде, как сейчас это для того, что бы получить состоятельного мужика. А раньше женщины были беднее, но свободнее.

— Он, — ответила Маша, — Сергей Васильевич твой нас прямо в шлюхи записал.

— Вот и я не знаю, как это все понимать. Вроде, выходит, как сказала. А мот он что-то иное имел ввиду. А с другой стороны она же мужиков меняла не из-за денег или машин, а по необходимости. А если бы сложилось все иначе, то и жила бы она с одним. Спокойно и счастливо.

— А и умерли бы они в один день, едко дополнила Маша, — но только с разницей в двадцать лет.

— Вот я и подумала насколько он прав. И могла бы я так же.

— Не могла, — ответила Маша, — если бы могла, то вместо Павлика был бы Вася из одиннадцатого «Б». Но он в какой-то архивный институт поступил. Там не то, что на Новую Москву, он там и на Пермь не заработает. Хотя любовь у вас была.

— Ну, хватит, — и Танюша шлепнула подругу сумкой по попе.

— Знаешь, — Татьяна посмотрела на Мишу, — Даша пропала.

— Какая Даша? — не понял он.

— А, да ты же не знаешь, — Татьяна поправила воротник свитера, — над нами женщина живет с дочерью. Дочь зовут Дашей.

— А знаю, — быстро вспомнил Миша, — видел ее пару раз. Старушка такая, а дочь не видел.

Татьяна вздохнула:

— Ни какая она не старушка. Практически моя ровесница. Только с дочерью живет. Муж у нее был. То ли бросил, то ли посадили. Я из ее рассказов ничего толком не поняла. В общем, нет у нее мужа. Только одна дочь. И другие мужики у нее не задерживались.

— Понятно, — протянул Миша.

— А вот сейчас Даша пропала. Пошла в школу и не вернулась.

— И что она делать думает?

— Я ее видела на лестнице, — Татьяна посмотрела на входную дверь, — она не знает. Но я ей сказала, что надо искать. Сначала взять без содержания на ее заводе, а потом в школу идти и в милицию.

— Она согласилась?

— Она? — Татьяна даже вздрогнула от странного вопроса, — Даша для нее всем была. Даже не знаю, что она еще придумать может. Столько лет растила. Одна без мужа подняла. А она исчезла.

Аня пришла с опозданием на два дня. Медленно переступая распухшими ногами она поднялась по лестнице на пятый этаж.

В этот же день Миша припер буржуйку. В их комнатах еще топили. Но гарантировать того, что это будет так и дальше не мог никто.

Печка была уже обгоревшей, только дверца была приварена заново.

— В институте у сторожа вся семья умерла, — сказал Миша, — он переехал к бабе какой-то и продает все имущество. Эту печку я у него справил за три пайки хлеба. Вот еще две переварил в гараже за полста водки.

— Ты думаешь нам это очень нужно, — спросила Татьяна, для конторой появление этой печки казалось началом новых трудностей.

— Надо, — Миша делячески потер руки, — никто не знает, как долго будут топить. Топливо везут только для заводов. Наш дом не отключают, чтобы не лопнули труды. Жом стоит так, что если отключить его то продеться выключать весь квартал, а значит лопнут трубы и до лета их не восстановить. Да и лишний источник тепла нам не помешает.

Татьяна кивнула. Она уже не хотела перечить ему. Все неслось так быстро, что ссора из-за мелочи не имела смысла.

— Завтра, — Миша уже пристроил печку в угол комнаты и с большим интересом рассматривал окно на предмет вывода труды печки, — привезут топливо. Я договорился с машиной, а в институте жгут архивы и можно взять, сколько хочешь материала.