Сергей Комяков - Запрещенная Таня

Танюша насупилась.

— Не обижайтесь, — рассмеялся Сергей Васильевич, — на то я и научный руководитель. Чтобы направлять ваше творчество. И иногда, вас провоцировать. А так же довести вас до логического конца. Закончив низший — эмоциональный уровень осмысления, вы стали неплохим филологом. Технику структурного и филологического анализа вы еще успеете подтянуть. Но главного я достиг — вы влюбились в науку. И это изменило вас.

— Вам виднее, — буркнула Танюша.

— Виднее, виднее. Все с вами будет хорошо. Как за филолога я за вас уже спокоен. Поэтому спокойно дописываете работу. И думайте о будущем. А сегодня я вас не задерживаю. А работу приносите уже полностью. ГОСТы берите на сайте ВАК в Интернете. А теперь до свидания.

Странная дилемма между Ахматой и Цветаевой, — подумала Танюша, — но Бертольц удалось там поместиться. В ней не было ни мученического восхождения к небытию Цветаевой, ни ахматовского оправдания высоким стилем своих сучьих порывов. Хоть Бертольц могла бы писать что-нибудь после ареста первого мужа. Его звали, кажется, Костя. Но она быстро развелась с ним и быстро его забывала. Она была практичной и простой. Простой русской бабой, которую советская власть переименовала в советскую женщину. Простую советскую бабу. Счастливо избежавшей всей участи совженщины: вечных коммуналок, очередей.

Танюша часто думала, что стало бы с Бертольц, не будь революции. Скорее всего, она закончила какие-нибудь высшие женские курсы. С ее эстетические чувством и темпераментом ее первым мужем был бы морской офицер. Она встречала его на набережной Санкт-Петербурга. Ждала бы из походов. И блистала на балах в Морском собрании. Но русский флот начала века был сборищем самотопов и с удачливостью Татьяны ее муж пропал бы в дымке Японского моря. Его бы оторвали от нее не сталинские лагеря, а далекий японский остров Цусима.

Прямой и смелый он бы погиб не оставив мостика своего корабля. А она помнила его всегда. В черном мундире, с золотыми погонами и блестящим кортиком. И всегда мучилась догадками, как он погиб.

Вторым супругом Бертольц стал бы уверенный чиновник финансового министерства, который приезжал домой на извозчике или таксомоторе. Он терпел ее причуды, возил на воды, а она писала, свои стихи и публиковала под псевдонимом, хотя в салонах все знали о ней. Нет, она бы не срывалась на прислугу — не позволяло воспитание. А вот мужу от нее бы доставалось. А он спокойно терпел, понимая, что она какая-то отдушина его поразительно размеренной и скучной жизни.

Если бы второго не переехала карета, то третьего не было.

А вот сейчас? Танюша положила подбородок на папку с исписанными листами.

Сергей Васильевич говорил, что сейчас Бертольц стала бы такой же пустотой как и все вокруг. Может это слишком просто. Может это слишком жестко. Неужели ее жизнелюбия и ее таланта не хватило бы и сейчас? Как не хватило их тогда?

Замигал вызов скайпа. Танюша щелкнула по окошку. На мониторе расплылось улыбающееся лицо Вики. Она корчила рожи, а потом показала язык. Танюша достала наушники, включила микрофон.

— Не вздумай меня сворачивать, — сразу же заявила Вика.

— Не буду.

— Вот и не надо. А то ты меня свернешь, а сама фильм смотреть будешь. А я как дура буду тебе говорить.

— Какой фильм? — поинтересовалась Танюша.

— Какой — нибудь похабный. Или развратный.

— Понятно, — улыбнулась Танюша, — ты на своей волне.

— На своей, — быстро согласилась Вика и широко улыбнулась, — и ты поскорей лови свою волну и живи. Счастливо и весело.

— А я живу несчастливо? — поинтересовалась Танюша.

— счастливо конечно, — сказала Вика, — но заморочено. В последнее время, ты совсем с нами не тусишь.

— Не надо повторять, что времени нет? — спокойно ответила Танюша.

— Ни у кого нет времени, — резонно возразила Вика, — и ни у кого нет денег. Никогда и ни у кого. Но если есть желание, то можно найти все, что угодно. И время и деньги.

— Это, да, — кивнула Танюша.

— Что там у тебя, в жизни происходит, — наседала Вика, — я тебе третий вечер звоню. А ты только сегодня меня подключила. Наверно дела со свадьбой?

— Да, нет, — покачала головой Танюша, — заканчиваю писать.

— А понятно, все это твой мифический диплом.

— Почему мифический? — не поняла Танюша.

— Потому, что он разделил тебя и нас, — пояснила Вика, — сделал тебя для нас каким-то мифом. Ты хоть Павлика видишь?

— Павлика вижу, — ответила Танюша.