Игорь Григорьян - Иллюзия

— Их стало два.

— Два! — она подняла второй плавник упирая на важность данного события, — два! А что есть реальность? Один или два?

— Один, — я продолжал стоять на своем, да и какой мог быть еще ответ, — конечно, один.

— Кто знает, кто знает, — Агафья Тихоновна подкинула апельсин вверх и поймав, бросила его мне, однако самым непостижимым образом один апельсин так и остался у нее в плавнике. Другой же, я, полный недоумения, держал в своих руках, — вот видите, их-таки два.

Она начала чистить свой фрукт, и как бы между прочим, добавила:

— А может и три. Или десять. Или сто.

Некоторое время мы сидели молча.

— Получается что наша основная задача — определить что происходит с Сознанием после того как тело, обладающее им, развалилось и трансформировалось в нечто другое. Потому как с тем, что лишено Сознания, или по крайней мере известных человечеству форм Сознания, все просто. Атомы и молекулы, соединенные во что-то неживое, например в этот стол, после того как стол разрушится, и совсем неважно по каким причинам, смогут соединиться в нечто новое, причем как в неживые предметы, так и в живую ткань. И вот эта частичка, которую мы ищем и никак не можем найти, которая превращает неживое в живое, которую человечество назвало Сознанием, судя по всему играет ключевую роль. Обладающих этой частицей мы считаем живыми, а не обладающих — мертвыми. Более того, обладающие Сознанием объекты могут достичь такого уровня развития, что Сознание переходит в Самосознание, и тогда мы называем обладателя такого нового качества разумным. Согласны?

— Да.

— Предметы, не обладающие Сознанием, например, этот апельсин, — она покрутила в руке спелый плод, — производятся чем-то или кем-то, Сознанием обладающим. Так, плод ананаса, не обладающий разумом является детищем ананасового дерева, разумом обладающим. Пусть неразвитым разумом с точки зрения человека, но все же никто не будет отрицать что дерево живое. Оно обладает Знанием как перерабатывать сахара и производить Энергию, оно в состоянии контролировать фотосинтез, оно просыпается и расцветает весной и засыпает осенью. Все это позволяет нам предположить, ибо, как нам известно, все в любом Мире построено на подобии, что и человек, обладающий Сознанием, производит нечто, не наделенное таковым. Это и телефоны, компьютеры, автомобили и поезда, самолеты и ракеты. Все это продукты деятельности человечества, как вида. Но и состриженные ногти и волосы, выпавшие зубы, даже донорские органы в конце концов, тоже такой же продукт жизнедеятельности человека. Вопрос — где находится и к чему крепится Сознание? Где оно, черт побери? В мозге? В сердце?

— Нет, не думаю. Это такие же органы, как и любые другие.

— Вот именно. Значит Сознание или Разум, которым обладает человек, цепляется за общее скопление молекул, названных человеком же, целиком, и уходит лишь тогда, когда это скопление разваливается и не может более выполнять функции, на него возложенные. Вопрос — куда оно уходит? Я уже не спрашиваю, откуда оно приходит, — акула улыбалась, но сохраняла серьезность.

— Ну тогда логично было бы предположить что сам человек тоже является частью чего-то большого и непостижимого, чего-то цельного, чего-то такого, что он сам не может постичь, как например, плод ананаса не может понять разум дерева, его взрастившего.

— Хорошее предположение, — Агафья Тихоновна кивнула, — тогда, обобщив, мы получим огромное древо Сознания, на котором люди растут как плоды, и если сорвать один-два плода, или даже обломать ветвь, на которой они растут, — ничего не поменяется, дерево не перестанет плодоносить, и выживет. В таком случае мысли телесно умершего человека, все так же будут витать в кровотоке целого человеческого дерева, являясь общими, и принадлежащими всей структуре.

— Ух ты! — я не мог скрыть восхищения от вида открывшейся мне картины, — но тогда даже подумать страшно, каким уровнем развития обладает это людское дерево!

— Подождите, это еще не все. Ведь если мы допускаем возможность существования такого потрясающего организма, давайте каким-то образом постараемся его описать. Что основное для существования целого и цельного организма?

— Связь?

— Именно. Должна существовать какая-то форма связи между частями этого дерева. У вас есть какие-то мысли на этот счет?

— Мысли? Какие могут быть мысли? Подождите! Мысли! Наши мысли! Человеческая мысль и есть форма связи!

— Может быть, может быть, — Агафья Тихоновна задумчиво смотрела вдаль, — может быть и мысли.