Игорь Григорьян - Иллюзия

Я продолжал качаться на еле заметных, невысоких и упругих волнах, которые формировала поверхность этого небесного тела, и не задумывался более ни о чем. Моя голова была пуста как пластиковая пробка от советского шампанского. Продолжая покачиваться на звездной ткани, я случайно оглянулся и заметил что Артак делает тоже самое. Он лежал на спине, щурясь от непривычного красного света, и по всему было заметно, что это приносит ему чистое, ничем не затронутое и затуманенное удовольствие. Что было у него в голове? О чем он думал? Думал ли он вообще? Может он и был самой мыслью, этой невидимой, а от этого еще более мощной энергией. Обнаженной мыслью, облаченной в телесную оболочку для нашего, с Агафьей Тихоновной, удобства. Может именно поэтому я не мог услышать то, что он думает, ибо он сам и был этим процессом, и его внешний облик формировался в соответствии с его размышлениями, состоящими из невесомого Света? Может так? Не было ответов на эти вопросы, не было. Но я твердо знал одно — в свое Время, в нужный час, в определенное мгновение ответ проявится в моей голове, ибо любой ответ неотделим от вопроса, и если где-то возник вопрос, то рано или поздно рядом с ним появится и ответ. Ответ и вопрос неразделимы как молекула кислорода, О2, состоящая из двух навечно связанных атомов. Только тогда кислород в состоянии нести Жизнь, а не просто окислять, а следовательно, и убивать. Ведь по своей сути один кислород, без водорода, является сильнейшим окислителем, ядом если хотите, и вполне возможно что ему просто необходимо длительное и протяженное Время, лет так 70 или 100, чтобы справиться с человеком.

Ну тем не менее, как молекула воды, неразрывно состоящая из двух атомов водорода и одного атома кислорода, так и любой вопрос нерасторжимо связан с уже готовым на него ответом. Невидимым человеческому глазу и разуму ответом. Но стоит только настроиться на определенную волну, на нужную частоту вещания, как ответ проявится в материальном, для наших глаз, Мире. Вот так просто.

Агафья Тихоновна собирала на стол какую-то еду, что-то домашнее, неприхотливое и простое. И где она ее только раздобыла? Наверное, там же где достает все остальное, когда в этом возникает необходимость — в окружающем нас и сконцентрированном в одной точке Пространстве, где все мы и находится. И где находится все что нас окружает. В Пространстве, силою человеческой мысли переплетенном и ставшим неразрывным со Временем, в Пространстве, которое, скорее всего, является лишь иллюзией. Иллюзией, ставшей единственной возможной реальностью для всех нас и лишь одним из множества проявлений великой Силы, суть которой нам никак не удается постичь.

Если исходить из того что я уже знал, можно было утверждать одно — Пространство не большое и не маленькое. Пространство — не объемное и не плоское. Пространство не длинное и не короткое, не выпуклое и не вогнутое. Пространство вообще не имеет никаких физических размеров. Пространство — точка, точка без координат и привязки ко Времени, ибо то что было, то что есть и то что будет, существует там одномоментно, единовременно, сразу, целиком и полностью. Пространство можно было представить как чистый белый лист, на котором наши мысли выписывают свои вензеля. Напишем — пылинка — и вот она, напишем — самолет или ракета — и они тут как тут, напишем Любовь — и сразу же заметим, почувствуем, как она тебя обволакивает, напишем — ненависть — и окунемся, погрузимся в нее целиком. Можно написать — я живу — и жить полноценной и счастливой жизнью, а можно — ненавижу, и сгореть в огне собственной ярости и злости. Одно слово «улыбка» приведет к безудержному веселью, а «грусть» — откроет врата размышлений и серьезности восприятия.

И все это возможно всего лишь на одном белом листе простой бумаги, находящимся в руках у любого ребенка. И чем младше ребенок — тем добрее и красочнее Мир, который он создает. С возрастом краски тускнеют, теряются, Миры получаются дождливые, с грозами и ветрами, иногда даже молниями, но в старости, если пройти все этапы взросления, в старости, когда так много позади, нарисованный или созданный Мир вновь все больше и больше напоминает детские, неосознанные творения. Старость возвращает нас к истокам. К началу. К доброте и непосредственности. К принятию.

Пространство в моем сознании напоминало жесткий диск на компьютере, в который можно было закачать тысячи фильмов, тысячи жизней и тысячи судеб. Разных судеб, но по сути своей одинаковых. Любое наполнение — всего лишь информация, и сам диск от этого не меняется — он просто транслирует то, что в него заложено. И даже размер самого диска не имеет никакого значения, ибо на диске может быть записаны миллионы жизней, и потеряв свою, ты в сущности ничего не теряешь. Точнее, теряешь одну миллионную часть себя.