Сергей Яковлев - Советник на зиму

Маранта зажгла три свечных огарка, укрепила их на днище перевернутого котла, там же уложила принесенные Несговоровым гвоздики. Викланд опять направился в толпу, чтобы прочесть лозунги. Воспользовавшись моментом, Несговоров достал припрятанную на груди под пальто розу и протянул Маранте.

— Это вам, вам одной, и пусть само место и поминальный этот час свидетельствуют о чистоте и силе моего к вам чувства. Не знаю, представится ли мне когда-нибудь случай принести клятву вернее этой.

Маранта приблизила цветок к огню, сберегая от холода, склонилась над ним. В ее волосах искрились капли оттаявших снежинок. Озаренное свечами лицо было серьезным и сосредоточенным.

— Я приму это, если вы дадите мне обещание, — медленно вымолвила она.

Несговоров решил, что она потребует от него никогда больше не говорить ей о любви, и мысленно сжался.

— Все это стоит денег, — продолжила Маранта, слегка запинаясь. — Вы совсем не обязаны. У вас, наконец, есть Даша, ее надо кормить… Обещайте, что если наступит день, когда у вас не окажется рубля на кусок хлеба — вы возьмете у меня этот рубль…

Комок подступил к горлу Несговорова. Она не только не отсекла надежду, но сама нарисовала общее с ним будущее!

— Что ж, — произнес он. — Такое действительно может случиться. Сегодня мне объявили о закрытии колледжа и пообещали в ближайшие дни выкинуть нас с Дашей на улицу.

— И вы только сейчас об этом говорите! Так вот зачем вы ходили на прием к Кудряшову…

— Да. Он сначала поставил резолюцию, а потом порвал мое заявление.

— Порвал? Он порвал?!.. Вчера вы упоминали о возмездии. Наверное, это именно тот случай, когда отмщение неизбежно… Теперь я знаю, как надо поступить!

Она подняла голову, и в больших черных глазах засверкали отражения огненных язычков.

— Случалось ли такое, чтобы вы этого не знали? — пошутил возникший из темноты Викланд, потирая от холода руки.

— Надо разбудить, наконец, этот сонный город, — продолжала Маранта. — Они должны понять, что никто за них не сделает выбора… Идемте!

— Куда теперь?

— На крышу!

На ходу Маранта изложила свой план. На чердаке театра, заваленном старыми декорациями и всякой рухлядью, Несговоров напишет красками большую картину на подвернувшемся холсте, каком-нибудь выброшенном за ненадобностью занавесе, и они растянут ее на фасаде театра. Этой картиной надо суметь сказать все и ждущим, все еще колеблющимся людям на площади, и солдатам, и тем, кто надеется отсидеться в башне. Пусть она будет сделана наскоро, в условно-плакатной манере, с какими-нибудь шокирующими надписями и разными авангардистскими штучками, — главное, чтобы потрясала тревогой, болью и гневом.

— Я видела в кладовке фосфоресцирующую гуашь! — радостно вспомнила Маранта. — Ночью все это будет сверкать огнем. В башне решат, что против них ополчился сам Люцифер!

Несговоров в эту минуту не смог бы признаться и себе самому, хочется ли ему малевать на старом театральном занавесе какой-то гуашью зажигательный плакат. Скорее всего, у него, как в случае с цветами, просто не оставалось выбора, но это и был, по сути, его внутренний выбор. Маранта была Марантой, она никогда не переставала играть, но именно такую Маранту он безоговорочно принял в свое сердце.

Викланд подчинился Маранте в своем обычном стиле легкого подтрунивания:

— Да-да. Мы их накормили, теперь пора будить!

Маранта повела их уже знакомым Несговорову окольным путем: через двор мимо мусорной свалки к подвальной двери и далее по узкому коридору с трубами вдоль стены… Но до страшной кухни не дошла, повернула на неприметную лесенку (вероятно, именно там в прошлый раз скрылся от Несговорова с Дашей провожатый), и скоро они оказались в пустой гримерной, где Маранта брала свечи. Здесь стояли вдоль стен высокие темные скрипучие шкафы, которые Маранта принялась бесцеремонно потрошить, вываливая на пол стопки журналов, баночки с гримом и пудрой, какие-то пузырьки, открытки, афиши, парики и прочую мелочь, пока не добралась наконец до припасов декоратора. Как она и рассчитывала, нашлись две большие банки со светящейся гуашью — огненно-красного и синего цветов. Тут же лежали плохо помытые кисти, выбирать из них Маранта предоставила Несговорову, а сама тем временем нацепила на голову седой парик с буклями.

Дальше началось восхождение по той самой узкой и крутой черной лестнице, что привела в свое время Несговорова с Дашей в пустую ложу осветителей. Викланд немного отстал, Несговоров же поднимался в темноте бок о бок с Марантой.