Сергей Яковлев - Советник на зиму

(Куда делись наличность и банковские счета «Абнавы», неизвестно. А вот недвижимость, то есть двухэтажное здание на площади, за долги перешло в муниципальную собственность. Довольно скоро его приобрел (как утверждают сплетники — за бесценок) Коляша Негробов. Он возобновил деятельность ночного клуба, придав ему сугубо элитарный характер, и открыл рядом два новых заведения: меховой салон «Пода-Рю» и секс-шоп «Дляхер». )

Волк продолжал исцелять и творил на этом поприще чудеса. В его пещерку за кладбищем шли (в основном тайно, по ночам, чтобы не навлечь на себя и на него новых бед) страждущие со всего города. Те, кому некуда было возвращаться, после излечения селились тут же неподалеку, образовав со временем своего рода общину, членов которой связывали взаимовыручка и довольно строгие этические нормы. Позже это неблагоприятно скажется на судьбе многих, в том числе и самого Волка. Но поначалу, как известно, Асмолевский Волку благоволил и даже назвал его в одном из выступлений по телевидению «живой легендой» города, посетовав, что его вклад в народную медицину до сих пор должным образом не оценен. Обыватели были потрясены благородством молодого губернатора, воздающего по заслугам человеку со столь темным прошлым. После этого чиновники из аппарата Негробова пытались отыскать Волка, чтобы наградить его значком «Заслуженный работник здравоохранения», да так и не нашли. Говорят, Постила по этому поводу шутила в кулуарах, что Коляше достаточно было всего-навсего обратиться за помощью в соседний кабинет, к Павлычу…

Впрочем, в силу ли неблагоприятного климата, или из-за других, более сложных факторов, внешне выражавшихся в глубоком унынии, новые пустынники, несмотря на все старания Волка, нередко отходили в недальнюю кладбищенскую обитель. Уже к зиме от скоротечной чахотки скончалась простая женщина из глухого села, певунья, обладавшая замечательным грудным голосом и знавшая много не слыханных раньше в городе песен. Говорили, что где-то тут же, на кладбище, живет ее шальной брат с женой-начетчицей, а некоторые даже шушукались о родственных связях покойной со служившим когда-то при старом губернаторе советником Низговоровым.

Более здоровым оказалось место по-над крематорием, на обширной возвышенности, откуда открывался великолепный вид на «долину вечности» и пруд среди холмистых берегов. Этот район, давно привлекавший, по слухам, какого-то великого живописца, год назад облюбовали состоятельные горожане. С лета по обе стороны кладбищенской дороги стали быстро подниматься один за другим многоэтажные терема из красного кирпича, под медной или черепичной кровлей. К зиме строительство было в основном закончено, а к марту завершились отделочные работы. Как это выглядит внутри, мало кто догадывается: особняки окружены высокими заборами и круглосуточно охраняются часовыми в камуфляже и сворами злющих волкодавов.

Известно, что в одном из них обитает Марат Сафарбеевич Козлов. Он ведет достаточно уединенный образ жизни и приобрел в городе устойчивую репутацию фрондера. Мечта Сарры Ицковны — заполучить его когда-нибудь для беседы в прямом эфире. Но Козлов избегает публичности вообще и официальных церемоний с участием городских чиновников в частности, хотя охотно посещает выставки и концерты в заново отделанном театре, куда его каждый раз приглашает Кудряшов. Впрочем, к дню своего рождения Марат Сафарбеевич получил, среди множества других поздравлений, искреннее и теплое послание за подписью губернатора.

(Поздравлять видных людей со знаменательными датами — одно из добрых начинаний, обещающее перерасти в традицию. Особенно широко отмечалось в минувшем году 46-летие Павлыча; в приветствии Асмолевского, растиражированном всеми средствами массовой информации, подчеркивалась важная роль именинника в демократическом обновлении города.)

В такие же примерно дворцы с зимними садами, бассейнами и саунами переместились советник губернатора Постила и прокурор Кокурина. Колледж изящных и прикладных искусств, где Негробов обещал им после реконструкции новые квартиры, так и остался лежать в руинах. Кстати, сам Негробов после недолгих колебаний также отстроил здесь замок из белого камня (он выбирал между этим местом и сосновым бором на восточной окраине города, где поблизости от обветшавшей резиденции покойного Потапа Степановича Доброносова ускоренными темпами воздвигался за казенный счет жилой комплекс для нового губернатора). Среди других обитателей престижного района называют, предположительно, молодого Кудряшова, отца и дочь Некрасовых, Руслана Гасановича Турмагомедова, а также Инну Борисовну Асмолевскую (мать губернатора) и Наталью Георгиевну Горностаеву, строившихся на деньги спонсоров, которые пожелали остаться неизвестными. Особняков возведено и продолжает возводиться много, поэтому гадать можно до бесконечности. В башне остались только закоренелый консерватор Кудряшов-старший (кстати, сама башня после известной сделки с Потапом Степановичем на три четверти принадлежит ему) да чиновники победнее, вроде Щупатого.