Сергей Яковлев - Советник на зиму

Разумеется, упразднили департамент Риты Касаткиной. С уходом старого губернатора отпали и проблемы его мимики и жеста. Перед душмейкерами (так при Асмолевском стали в народе звать имиджмейкеров, срастив их то ли с душами, то ли с душманами) стояли теперь новые задачи, напористо решаемые компетентными ведомствами в союзе с масс-медиа.

Что касается Нины Мордуховны, то у нее, вопреки злым обобщениям бывшего шофера Миши, не все шло гладко. Вначале ревнивый шеф сильно урезал ей зарплату, предложив стать чем-то вроде библиотекаря при администрации. (Как и предсказывал на суде Низговоров, Асмолевский не смог простить Нине Мордуховне интеллектуального лидерства: того, что часто вынужден был повторять за ней зады.) Биргер согласилась, потому что продолжала ждать ответа папы римского на свое приглашение. Когда же все мыслимые сроки с довесками на местную почту прошли — подала в отставку, мотивируя это тем, что пора уступать дорогу молодым, и приняла предложение возглавить Независимый институт общественных инноваций, созданный при поддержке Кудряшова.

Обе городские газеты, теперь наперегонки старавшиеся угодить Асмолевскому, периодически печатали рейтинги: «Губернская новь» — список самых влиятельных политиков, «Новый город» — список богатейших людей города. Первый список всегда возглавлял (с большим отрывом от остальных) сам губернатор; за ним следовали Постила, Негробов, Некрасов, Кокурина, Шмыг. Иногда, после успешно проведенных спецопераций (о них речь впереди), Негробов и Некрасов менялись местами; иногда Шмыг, ввернув в беседу с губернатором забористую фразочку, опережала Кокурину — но это было уже чистым популизмом и держалось недолго, до первого громкого уголовного дела. Биргер (пока работала) плелась в хвосте, а предпоследнее место обычно занимал Щупатый. Второй список сильно отличался от первого: Асмолевского в нем не было вовсе; верхнюю позицию занимал Кудряшов-старший; за ним шли все те же Постила и Негробов, а дальше Марат Козлов, Кудряшов-младший, Мальвина Некрасова, Сарра Ицковна Шмыг, Тимофей Павлович Некрасов, Руслан Гасанович Турмагомедов, Аршак Манвелович Бабулян и некоторые другие. То, что в этом списке наряду с Асмолевским отсутствовали Нина Мордуховна или, например, Щупатый, удивления не вызывает. Но в нем не было Алексея Максимовича Лиходеева!

С известным и некогда богатейшим предпринимателем случилась беда, на какое-то время взбудоражившая весь город. В начале минувшей осени его тело с дыркой в голове выловили в пруду. Так и осталось невыясненным, сам ли он предпочел уйти из жизни, стремительно теряя почву под ногами на новом этапе экономической реформы, или ему помог кто-то из конкурентов. Официальная версия прокуратуры, озвученная Кокуриной, состояла в том, что Лешу кокнули его же дружки. Некто Димон был объявлен в розыск, плакат с его плохо отпечатанным, совершенно неразличимым портретом с неделю висел на заборах, устрашая всех горожан «от двадцати до сорока лет, с правильными чертами лица» — так описывались приметы преступника. Однако смышленая публика вспомнила прозвучавший в инаугурационной речи намек, что иные неправедно нажитые капиталы — это деньги, отнятые у стариков и детей, как-то связала факты и осталась в целом довольна.

Практичная Алиса, по-людски справив поминки на собственные невеликие сбережения (друзья-товарищи Алексея, включая Диму, как в воду канули), помыслила о наследстве покойного, причитающемся ей как ближайшей родственнице, — не столько для себя, ибо привыкла обходиться в жизни малым, сколько для горячо любимых чад, сына Вани и дочурки Сонечки: чтобы было на что их вскормить, выучить и вывести в люди. Толкнулась в одну дверь, в другую; побывала и в прокуратуре, и в юридическом департаменте администрации — пока не дошла до самого Тимофея Павловича Некрасова.

После беседы в таинственном полумраке высокого кабинета Алиса больше никуда не ходила, скоренько уволилась из башни, безвозмездно отдала городу свою новую квартиру и решила заняться огородничеством в родных пенатах за кладбищем. На изуродованном холме, где уже обрело пристанище немало отверженных, нашла незанятый клочок земли, натаскала туда с помощью прыткого Ванюшки старых ящиков, битых кирпичей и картонных коробок, соорудила что-то вроде полуземлянки-полухижины и благополучно устроилась с детьми по соседству с калеками, бездомными, блаженными, бывшими ворами и прочим пестрым людом, среди которого попадались весьма достойные и даже именитые личности — например, доктор Волк.