Сергей Яковлев - Советник на зиму

— А чего? — подозрительно откликнулась старуха хриплым басом. — Вот дождусь своей очереди на прием, тогда будет видно.

— Да-а… — мечтательно протянул ее собеседник. — Когда я работал шофером, то видел их каждый день. Всех! Со многими был, можно сказать, вась-вась. О погоде разговаривали. Сам Тимофей Павлович во дворе башни ко мне подходили запросто, как-то даже взаймы попросили…

— Ну? А ты не дал?!

— Да ладно, «не дал»! Такому человеку не жалко… А теперь попробуй, достучись к ним. Жизни не хватит!

— Очередь моя сохранилась, это главное, — отрубила старуха. — Пока я довольна. Чем уж вам так новый губернатор не нравится? Или по своему Низговорову все тоскуете?

— Да я так, я ничего не говорю, — уклончиво ответил мужчина, зная вредный характер собеседницы. — С Валентином Аркадьевичем мы бы как сыр за пазухой… Если бы не эти жидяры вокруг него, Мордуховны да Ицковны разные… Ну, пойду смотреть, чтобы какая-нибудь мразь без очереди не пролезла.

Как раз накануне знаменитая Сарра Ицковна Шмыг, смело вернувшая себе настоящее имя, в прайм-тайм беседовала с губернатором в прямом эфире. Речь зашла о растущей угрозе национал-экстремизма. Сарра Ицковна заметила, в частности, что ловит иногда на улице косые взгляды:

«Этим вонючим козлам не нравятся мой нос, мои губы, мои украшения, мое авто! Честное слово, если бы я не болела душой за наш город, то давно бы уехала жить в нормальную страну. Можно подумать, власть не способна справиться с антисемитским быдлом! Что после этого будет говорить про нас цивилизованное сообщество?»

«Фашизм? — с подкупающей прямотой подхватил Асмолевский. — Выжигать каленым железом!»

И со всегдашней ухмылочкой добавил:

«Не забывайте, нам досталось очень непростое наследство. Мой предшественник целую зиму создавал климат, в котором все это стало возможным. Но мы сломаем прежнюю систему. Уже ломаем».

Инициатором постоянного телевизионного общения начальства с народом стал, между прочим, Кудряшов-младший, в свое время сменивший Кандыбу на посту руководителя городской вещательной компании. Ему же принадлежала блистательная идея пригласить на роль ведущей никому тогда не известную воспитательницу из приюта. Сам субтильный отрок старался на экран не вылезать, держался в тени, зато коммерческие дела компании при нем резко пошли в гору, а Асмолевский уже не чувствовал себя застигнутым врасплох: каждый информационный повод появления губернатора в эфире тщательно готовился. После инаугурации Кудряшов-младший и Сарра Ицковна за вклад в избирательную кампанию получили ордена, а соперник Асмолевского на выборах Кудакин — звание «Заслуженный юрист».

Теперь и другие представители высшего руководства считали своей обязанностью появиться на экране — в том числе такие засекреченные фигуры, как Тимофей Павлович Некрасов, числившийся по новому уложению начальником региональной службы безопасности. Как-то Шмыг на глазах у зрителей по-свойски пожаловалась ему: никуда, мол, не спрячешься в нашем городе от злых языков, так и норовят поддеть; чего это, говорят, бывшая вахтерша мозги нам промывает?

«Какая глупость, — степенно и мягко сказал на это Павлыч (теперь тщательно выбритый, круглолицый, свежий, в ладно пошитом дорогом костюме и при галстуке). — Я, например, был завхозом. А до этого — мясником. В следующий раз запомните, кто именно говорит такое, мы с ним побеседуем».

Взрывные комментарии Сарры Ицковны, нередко с использованием непечатной лексики и срамных жестов, имели успех у телезрителей. Новый стиль подметили в столице, Шмыг переманивали вести популярное ток-шоу на одном из центральных каналов, но Асмолевский как-то сумел ее удержать. Она была культурной славой города, его знаковой фигурой.

Впрочем, высокий рейтинг авторской программы Шмыг мог быть связан еще и с тем, что сразу после нее в сетке передач неизменно стояло реалити-шоу «Великий мастурбатор».

В администрации произошли перемены и перестановки, затронувшие не одного Павлыча. Асмолевский сохранил институт советников, но в целях экономии бюджетных средств вновь уменьшил их число до одного. Советником губернатора с правом первой финансовой подписи стала Постила. Инициативная Оксана Кокурина заслуженно заняла освободившееся место прокурора. Коляша Негробов также получил повышение и стал личным секретарем губернатора; его Департамент ветхих и нежилых строений был упразднен за ненадобностью. Бабуляна назначили завхозом башни взамен сделавшего головокружительную карьеру Павлыча. Аршак Манвелович, похоже, остался доволен — он везде чувствовал себя при деле.