Иван Алексеев - Херувим четырёхликий

— Этот Павел Ефимович, он нам казался старым, опытным, знающим и умеющим если не всё, то очень многое, а ведь был молод. Его жена тогда только родила второго ребёнка, мальчика, позволяла нам с ним нянькаться, катать коляску на улице. А старшая их девочка ходила во второй класс. То есть учителю нашему исполнилось лет тридцать пять, сорока ему не было точно.

Деревья вдоль тропы становились всё ниже, тропа начала сужаться, подведя женщину к очередной развилке, на которой надо было поворачивать левее, сходя с твёрдой земли на качающуюся болотину. Если заходить с противоположной стороны, от дач, здесь заканчивались тянущиеся вдоль захода в большое болото узкие ряды твёрдой земли с сосёнками, перемежающиеся затянувшими старые канавы болотинами с открытыми окнами воды в самых глубоких местах. Когда-то через эти рядки и болотины они лезли с Фёдором.

Марья Ильинична поначалу проскочила отворот, прошла по инерции прямо, через два рядка сосёнок, к знатной полянке вдоль тропы, на которой они собирали с Егоровыми ягоду в первом походе. Полянка начиналась высокой кочкой, месяц назад усыпанной, если всмотреться, матово отсвечивающей на солнце крупной бордовой с белым бочком ягодой, крепко держащейся во мху за длинные нитевидные стебли. В центре кочки была дыра от сгнившего здесь дерева, куда Шура боялась лезть руками. За высокой кочкой была вторая, поменьше, а вдоль следующего рядка земли с плотно стоящими друг к другу низкими сосёнками с молодыми нежно-зелёными иголками, перпендикулярно тропе в болото полупогрузился упавший ствол умершего дерева. Лежащее дерево вместе с кочками образовывало полянку с ягодой, плохо видной на солнце. Всю траву на этой полянке размером десять метров сборщики тогда тщательно переворошили пальцами, как граблями, быстренько накидав по ведру ягод, и, расслабившись, устроили тут же неспешное чаепитие с бутербродами, разговорами и блаженным вглядыванием в белые облака, медленно плывших по чистому голубому небу…

Сегодня солнца не было, ягоды были видны хорошо.

Канцева повесила рюкзак на торчащий выбеленный ветрами и солнцем высохший ствол, на сучок, который выдержал, не отломился. Пройдя старыми следами по вытоптанной полянке от кочки до кочки и до лежащего дерева и закидывая в двухлитровое пластиковое ведёрко отдельные поднявшиеся из воды ягоды, женщина убедилась, что здесь всё чисто подобрано. Сняла рюкзак с мёртвого дерева, дав тому выпрямиться, и, вернувшись к левому отвороту, продолжила путь, огибая озеро.

— Видишь, Фёдор, какая тут натоптанная тропа, — вспомнила она про невидимого спутника. — Вдоль неё тоже ягода лежит, но мелковатая, такую долго собирать, сам меня учил. Я уже ходила тут в этом году, но собирала ягоду прямо у тропы, на высоких кочках и на полянке за ними, сейчас покажу. Здесь недалеко, переберусь вот через канавку по двум поваленным берёзкам, потом пройду по болотине между двумя крайними рядками, возьму левее и выйду на открытое болото, на основную тропу вдоль крайнего ряда — не тропу, а целый шлях. Сколько отсюда этой ягоды люди потаскали? Каждый день ходят, и все с ягодой возвращаются. Сегодня что-то мало сборщиков. Это хорошо. А то бы смотрели на меня, как на чумную, думали бы, что заговариваюсь.

Через пять минут Канцева вышла на открытое пространство и доложила мужу:

— Вышли. Посмотри на болото. Видишь, там, впереди, островками, кочками и отдельными берёзками уходят от рядков в болото линии, по которым сподручно заходить, потому что ноги проседают не глубоко? Мы с тобой ходили, наверное, по третьей линии. Видишь, на ней два маленьких острова и один большой, с высокой сосной, где мы останавливались, пили чай, а я отжимала носки и колготки. Ближняя к нам линия самая короткая. Там кочки, деревца, один островок с соснами, за ним камыш и озерко. Подальше, в центре болота, уже не озерки даже, а озерочки. Чем дальше, тем они меньше. Поэтому линии становятся длиннее. По второй мы с Егоровыми прошлый раз ходили. Третья, наша, совсем длинная. По ней, может, от островка к островку получится перейти всё болото поперёк от края до края. Если не получится, то по следующей, четвёртой линии точно удастся.

Медленно перебирая ногами по качающемуся под тяжестью тела болотному ковру, Марья Ильинична подошла к высоким кочкам, устланным мелкой розовой клюквой, и показала своему незримому спутнику потоптанную ею в прошлый приход полянку, где ягоды были того же сорта, но крупные в траве, быстро наполнившие посуду.