Роман Уроборос - Заклание-Шарко

ПАША. После твоего позорного бегства из Москвы она через месяц чуть было за тобой не рванула. Тогда бы, я думаю, конец мифу о Дульсинее пришел. Я отговорил ее от глупости этой.

ПЕТЯ. Спасибо, брат родной. А ты знаешь, что она меня приворожила? В Египте есть каменное изваяние Паука одного. И есть поверье, что, если семь раз обойти по часовой стрелке это изваяние, то любое, предварительно загаданное желание, сбудется. Любка тогда очень злилась, что я на нее вообще внимания не обращаю. Загадала желание, чтобы я безумно влюбился в нее. Обошла семь раз Паука. И на следующий день обо всем забыла. А я уже четыре года на грани смерти мучаюсь.

ПАША. А ты откуда знаешь?

ПЕТЯ. Во сне приснилось. (Пауза). Сейчас на самом деле светлый Любкин образ постепенно вытесняется Ленкой. Но с Ленкой вообще секс исключен. Ленка — сестра-подруга.

ПАША. Петь. А ты можешь со своими бабами по-простому разбираться? Без этой дешевой драматургии.

ПЕТЯ. А зачем ты мне вообще-то позвонил? Жизни поучить? Рассказать мне как я низко пал? Поддержать меня, так сказать, морально, на краю пропасти?

ПАША. Нет. Просто так. Мы же с тобой через полчаса-час увидимся.

ПЕТЯ. В смысле?

ПАША. На дне рождения.

ПЕТЯ. Прилетел? Специально на день рождения. Решил поддержать однокурсника в трудную минуту? Круто. С кем придешь?

ПАША. Почему ты решил, что я приду с кем-то?

ПЕТЯ. Потому что ты мой родной брат, и я тебя тоже очень хорошо знаю.

ПАША. С Зоей.

ПЕТЯ. С кем? Ха-ха-ха. Брат. Это стало уже доброй традицией. Ты после меня со всеми моими девушками спишь. А ведь ты меня на год старше. Несолидно.

ПАША. Один раз было исключение.

ПЕТЯ. Да. Одно из самых неприятных в жизни…

ПАША. Ладно, брат, давай, до встречи.

Во время всего телефонного разговора Зоя, сидя на корточках, не мигая, смотрела в глаза Павла, как будто не было ничего важнее этого разговора шутливого, происходящего в парке городском обычном, красиво облетающем умирающими желтыми с проседью листьями. Рядом с постаментом, где когда-то царствовал памятник Ленину, теперь явно чувствовалась дыра смысловая, готовая в любую минуту материализоваться в образе тех хулиганов, что сняли памятник вождю революции и выбросили его в реку. Но не случилось, ибо даже они, обычные безмозглые машины разрушения истории местной-всемирной, затаились в предвкушении развязки неоднозначной, теперь уже после телефонного разговора этого. Колесо истории, стоявшее неподвижно, скрипнуло вдруг, но… так и осталось стоять неподвижно.

ЗОЯ. Что он сказал?

ПАША. Какая разница? Пьяный он. Не пойми, что несет.

ЗОЯ. Как он отреагировал на то, что мы с тобой вместе будем?

ПАША. В свойственном ему юмористическом ключе.

ЗОЯ. (Закуривает сигарету). Тебе не жалко его? Убить ведь могут.

ПАША. (Нервно). Нас всех убить могут. Ты что, предлагаешь мне позвонить Пете и сказать, мол, Петя, не ходи к Василичу, там заварушка будет, могут подстрелить, а точнее — наверняка убьют… ты так предлагаешь? Чтобы Петя пьяный начал трезвонить всем или выдал все это на вечеринке?

ЗОЯ. Нет. (После паузы). Я ему перед встречей с тобой звонила, просто так поболтала.

ПАША. Любишь его?

ЗОЯ. Нет. Заниматься любовью с ним люблю.

ПАША. Видишь ли, Зоя. Я практически всех его женщин знаю. И вот ни одна из них, даже после того, как увидела его пьянство неистовое, грубость, измены, ни одна с ним до конца так и не рассталась. Можешь мне это объяснить?

ЗОЯ. Он трахается в десять раз лучше, чем любой известный мне мужчина. А я, поверь, многих знала.

ПАША. Ты вот спрашивала, не жалко ли мне его. Нет. Мне вообще никого не жалко. И я не понимаю, как тебе может быть кого-то жалко. Если ты восприняла основную идею нашего Братства, да еще являешься Верхней Жрицей.

ЗОЯ. Я сказала, что жалею его? Люблю заниматься с ним сексом — да. Но любовь нам, Верхним, не противопоказана. А в сексе, как ты знаешь, вообще происходит Раскрытие. Я спросила, не жалеешь ли ты его, потому что ты — брат. Хотя вам, Нижним Жрецам, человеческие чувства запрещены. Ответом я удовлетворена. А мне какая разница, какого его любить — мертвого или живого. Смерти же нет. Я это точно знаю. Это вам вдалбливают как аксиому, чтоб верили.

ПАША. Поехали. Времени мало.

ЗОЯ. Подожди. Ты знаешь, в чем преимущество Верхних жриц перед всеми остальными? Они могут жить абсолютно нормальной человеческой жизнью… Даже не так. Они могут жить счастливой жизнью. Им главное — не пропустить время Преображения. И во время Преображения они становятся непобедимыми и могут выполнить любую задачу Братства. Но Преображение нельзя вызвать или создать, его можно только принять. Поэтому основное искусство Главы Братства заключается в том, чтобы нанизать реальность этого мира на последовательность Преображений Верхних Жриц. И это единственное, что движет этот мир вперед.