Александр Строганов - Стравинский

Исключительно благодаря звериному чутью и щучьей смекалке, притом, что слежка осуществляется при помощи самой изысканной техники, включая эхолоты и бескислородную медную катанку, ко времени повествования Павел Петрович все еще жив и относительно здоров. Под призыв репродуктора «Веселей, ребята, выпало нам…» потягивает компот в солнечной столовой, строит рожицы ребятишкам за окном, улыбается сдобной официантке Зое, пытается ухватить за бочок, когда та с бледным подносом проплывает мимо, мастерит из салфеток и зубочисток дикие фигурки… Наигрывает Навуходоносора. Это называется «наиграть Навуходоносора». Проверенный десятилетиями безотказный трюк, способный завести в тупик не только что преследователя, кого угодно. Один только С. знает, чего стоит ему, человеку бесконечно глубокому и сосредоточенному, в сущности, разведчику и водолазу, подобное лицедейство.

– Что же это за четверги такие, когда никто не открывает? – уже по дороге к дому Стравинского размышляет С. – Ну, что, Павел Петрович, вернемся к нашему ночному разговору? Пора, брат, пора. Устал, конечно. Но что делать, что делать? Так уж воспитали. Может быть, и не желали вырастить такую-то каланчу всем на обозрение, долдона, толоконный лоб, нелепого такого человека, Дон-Кихота Ламанчского, да уж теперь не переделать. И довольно об этом. Так на чем мы остановились? Только давай договоримся, эмоции в сторону. Не тянешь, уставать стал. Не тянешь, правы товарищи были. Эх, товарищи, товарищи… Ничего не проспал. Да, дольше обычного. И вчера тоже. И третьего дня. Это ни о чем не говорит. Какая старость? Никакой старости. Ни одного признака. Равноденствие, равномерность, размеренность, разум. Расчет. На часы не смотрел, нет. Как это, раскис? Была ночь, очень хотелось спать. Ночью люди что делают? Другие цели и задачи? А какова ваша цель, позвольте полюбопытствовать? Что вы в душу лезете? Лично я никогда в душу не заглядываю. Сам не заглядываю, даже если позарез надобно, и никому не позволю. Темно там, заблудиться можно. Оступиться или на ногу наступить. С Иваном Ильичом погори, он тебе расскажет. Вот именно. Иван Ильич. Стравинский. Откуда это имечко? Так просто Стравинским не назовут. Допустим, в случае Ивана Ильича еще можно понять. Все же альбинос. И психиатр. А этот, С.Р. откуда взялся? Теперь-то уж проснулся. Проснулся, проснулся. Здравствуй, день погожий! Здравствуй, солнце ясное! Веселей ребята, выпало нам! Забудь, гони эту песенку. Не время сейчас. Не время и не место. Посмотри, сколько хвостов нацеплял. Нет никого. Я бы заметил. И, пожалуйста, не отклоняйся. Не отклоняйся, не растекайся, не пыли, не жадничай. Не юноша уже, удержать столько нитей сразу не сможешь. Не юноша. И не Дон-Кихот. Какой Дон-Кихот? С чего ты взял? Пес облезлый. Нет, не годится. Нет, так не пойдет, не годится. Хвалить нужно, нахваливать нужно. Хвалить, нахваливать. Все тебе игрушечки. Никак остановиться не можешь. Мельники-разбойники. Не наигрался в детстве, вот и не можешь остановиться. Правы товарищи. Эх, товарищи! Кроты да муравьеды. Да, крот. Самый настоящий. Недавно. А, может, и давно. Знамо где. Под столом у Кутыкина, вот где. Под мусорной корзиной. Там, где линолеум загнулся. Жирный такой крот. Как сыр в масле. Сыр – образ конечно. Из другой оперы, конечно. Но как образ – вполне. В духе времени, так сказать. Теперь жир в почете. Сыр, масло, все такое, лоснящееся. Жирный такой крот, лоснится весь, в особенности когда солнышко выглядывает. Вот как теперь. И Кутыкин крот. Или муравьед. Что-то оно? Тогда крот. Лишаешь выбора. Выбора, маневра. Растекаюсь? Опять растекаюсь? Соберись. Сколько времени упустил! Детали, детали нужны, детали, улики. Думай, давай, думай. Песенку гони. Песенку эту гони. Что значит растерялся? Как такое возможно? Столько людей, целая толпа, люди, животные. Кто этот Стравинский? кто? Все эти люди, животные. Зачем? Ждал, что откроет? Кто откроет? Стравинский откроет?! Жулик этот? Да ты спятил, братец! Конечно, жулик. В лучшем случае педофил. Они теперь повсюду. Преимущественно латентные, но что это меняет? Педофил, он и есть педофил. Взять хотя бы этого черного танцора, шаркуна Джексона. Кто бы мог подумать? К слову, я сразу понял. Как только увидел, сразу заподозрил. Не просто так в склянке прятался, вакуумом дышал. Просто так не прячутся. Знаете, прятки – это не игра. Нет такой игры. К слову, американцы осудили его, не дожидаясь доказательств. В сущности доказательства не имеют принципиального значения. Все же молодцы эти янки, как-то узнали о моем методе. «Метод опережающей дедукции» называется. И вот, видите, уже внедрили. Понимаете, если танцор на самом деле и не совершал преступлений к моменту разоблачения, предположим, в чем я весьма сомневаюсь, просто так, бескорыстно любил детей, рано или поздно он все равно свернул бы на опасную лунную дорожку. Что и просматривалось в его танцах. Вы согласны со мной? По танцу тоже можно многое о человеке понять. И по имени. Вот что это за имечко, Стравинский, скажите на милость? А может быть, кличка? Не много ли Стравинских для Бокова? А если их не двое, а, скажем, шесть или восемь? Вот, кстати, восьмая квартира, не забыть. Банда. Или, того хуже, ячейка. А если звено? У Ивана Ильича братьев нет. Уж я бы знал, когда бы у него братья были. Я всё про него знаю. Да, сам он про себя ничего не знает, а я знаю. Работа такая. Он – обо мне все знает, я – о нем. Так, как-то, совместными усилиями бережем друг дружку. Сторонимся друг друга, но из поля зрения не выпускаем. В наше время линзу зачехлять нельзя. Ни в коем случае. Ладно, это уже лишнее. Проехали. Во всяком случае, двух Стравинских вычислил. Уже кое-что. Пока двух. А если их десять? Ну, считать-то, предположим, можно до бесконечности. Десять, одиннадцать, двенадцать. Молодец. Молодец? Молодец, молодец! Хвали, хвали, вдохновляет. Но, если начистоту, в голове пусто. Пустота. Нет. Пленка. Целлофан. Или полиэтилен. Пока будем плясать от того, что их двое. Притом, между собой они не связаны. Или связаны? Или это вообще один человек? А что, вариант. Глупость, конечно. Два человека – это два человека. Один человек – это один человек. Нога либо одна, либо две. Не забыть, разобраться с ногами полковника. Что там такое с этими ногами? Вот, кстати, деталь и парадокс. Да, дельце-то, похоже, серьезное. Серьезней, чем ты думаешь. Не дельце – помпа. Тоннель. Если так и дальше пойдет, боюсь, не уцелеть. Все равно вылью его. Как суслика из норки. И банду накрою. Ясное дело, такой отчаянный человек – девять пулевых ранений. Не два, не три – девять! Все, спёкся ты, братец. Уже хвастаться начал. Всё. Спать отправляйся, мемуар сочинять. Это ничтожное примечание пропускаем мимо ушей. Говорю же – похвала. Исключительно похвала. Ну, если, конечно, нужен результат. Так, возвращаемся к нашим бараном. Баранов, кстати, не было. Ни одного. Тоже деталь. На чем остановились? На старике? Согласен, старик-полковник подозрительный. Чертовщина с ним какая-то. И с ним, и с конем его. Зачем конь среди бела дня? Старик, как старик, соглашусь, но проверить надо. На всякий случай. Конь из головы не выходит. И что тебе конь? Боевой конь. Такого коня ни за что не расколоть. И старик ничего не скажет. Не трать времени даром. Как там песенка? Перестала? Нет? Гони ее. Прогнал? Хорошо. А вот и хвост. Добро пожаловать. Здрассьте. Давно не виделись. А я, грешным делом, думал, сегодня обойдется. Уважают, стало быть. Здрассьте. И улыбочка. Получите и распишитесь. Побежал, дурачок. Только пятки сверкают. Все, не отвлекаемся. На чем остановились? Ах, да. Простого человека искать нужно, вот что. Простодушного, простого. Вот такого же, как ты сам. По себе примеряй. Когда бы ты ни был сыскарем. Когда бы ты с удочкой сидел. Или в бане. Или в гараже мастерил. Или в столовке своей с Зоей в обнимочку. Вареники с вишней. Веселей ребята. Гони песенку-то, гони. Обманули их, простых людей-то. Видишь, как? Обещали не наказывать. Грешить приглашали, дескать, ничего вам за это не будет. И обманули. А обещали не наказывать. Теперь простой человек совсем оробел, потерялся. Иной – в тюрьме, иной – на кухоньке горькую пьет. Редко кто хорошим вором стал. Вором родиться надобно. Как и сыщиком. Им теперь отмщения хочется, а силенок-то уже немае. А так, конечно, подскажут, наведут, намекнут, сдадут. Кого надо, того и сдадут. Всех, кого хочешь. И это правильно. И это правильно. Ничего, переморщишься. А больше и рассчитывать не на кого. Остальные все в деле. Так что… Нахрапом действовать уже нельзя. Это ты себе на ус намотай. Не пройдет. Знаю, знаю тебя, рыло суконное, не удержишься. Дедовские методы хорошо освоил. По этой части отличник. Но такие трюки больше не играют. Чуть поддашь – сразу святых выноси. Хлипко все и неоднозначно. На ниточке. Истончилось всё. И усохло. Зябь. Вымираем мало по малу. Накушались. И мошек, и урюка. Надо же? как-то воспроизводимся еще. А так уже давно вымерли бы. Как птеродактили. В роддомах тоже черт знает что делается. Как они там, в этом пожаре? Пожар, именно, что пожар. В роддомах, да в полиции. Еще в школе. Школа – вообще омшаник. Ладно. Не растекайся. И, главное, ничего не обещай. Обещать не вздумай. Нам, простым людям, уже показали все, что можно, и белку, и свисток. Это должен быть обыкновенный разговор. И не по душам. Ни в коем случае. Так – ни о чем, о погоде. Трёп. Хорошо – если за стаканчиком вина… Помнишь, в восемьдесят втором, в Риге в кафешке португальский портвейн? Настоящий. Позже и к нам завезли. В пузатых таких бутылочках. Скажем, такая беседа. Какие дивные птички! Отродясь не видывал таких птичек. Часто к вам прилетают? А что за птички, как называются? Так я слышал, они, как будто вымерли. Нет? Что-нибудь в таком духе. Не знаете, откуда птички такие дивные прилетают? Из Анапы, вестимо. Каждый четверг прилетают. Сами по себе прилетают, без Стравинского. А к Стравинскому случайно заглянули, присесть отдохнуть. Вот, как только Стравинский прозвучал, тут тебе и карты в руки. В переносном смысле, разумеется. Как только Стравинский прозвучал, тотчас цап! Но осторожно. Разговор пусть дальше льется, журчит. Случайно не знаете, совершенно случайно, а кто таков Стравинский? Еще присовокупить, слышал, хороший, изумительный, прекрасный человек. Когда хвалят чужака, не любят, на дух не переносят. Даже если свой. А беседа тем временем льется, журчит. Выходит, кто таков не знаете? знаете? не знаете? И уж совсем случайно, не знаете, по какому случаю, по какой, то есть, причине он за дверью прячется? Может быть, нездоров? А ну, как нездоров, тихоня? Не захворал ли? И по какому случаю? Что-то совсем спрятался, тихоня, не знаете, в связи с чем? Непременно тихоню вставляй в каждой фразе. Тихоня для простого человека – что красная тряпка для быка. Если тихоня – непременно что-нибудь мутит, затевает. В представлении простодушного человека, такие-то тихони и обирают. Саранча. С виду неприметные, но их же тысячи, миллионы. Пестренькие, неприметные. Жуют себе, жуют втихаря. Жуют и множатся. Нам за ними, конечно, не поспеть. Но, пытаться надо. Что ты? Бездна. Колодец бездонный. Тоннель. Без лампочек. Внимание. Вон еще один маячит на той стороне. Делает вид, что собачку выгуливает. Такую собачку не то, что в дом, в зверинец не возьмут, побоятся. Улыбочка – получите и распишитесь. Слушай, сколько хвостов! Выходит, мы на верном пути. Теперь жди снайпера. Шутка. Кому ты нужен, пес облезлый? Здрассьте. Так, пора газету покупать. Что вам от меня нужно? Оставьте меня в покое. Во мне жизни – на понюшку табака. Шутка… Герани издохли. Надо бы горшки выбросить. Уже болотом попахивает… Что ты смотришь на меня, таращишься? Старенький старичок налопался пельменей, идет греться на солнышко, пузо отращивать. В январе? С ума ты сходишь. «Спорт», пожалуйста. На черта мне «Спорт»? Стоп! Кажется, тот самый дом. Не может быть! Похоже, что тот. Скажите, женщина, это что за дом? Вот ищу один дом. Там еще елки во дворе жгли. Вчера. Много народу собиралось, люди, животные. Не видели? Даже не знаю, как объяснить. Вроде праздника никакого не было. Обычный день. Вы, я вижу женщина простая, мне бы с вами поговорить. Нет? Ну, простите. Все равно спасибо. Улыбочка. И вам улыбочка, молодой человек. Здрассьте. Сколько же вас, ходочков? Что-то я такого внимания к своей персоне не припомню. Ну, что, тот самый дом. Ноги сами привели. Что и требовалось доказать. Вот и кострище. Не забыть собрать окурки. Не знаю зачем, положено. Улики. Спокойнее чувствовать себя буду, если соберу. Ритуал. Разложу на газетке. Зря я, что ли, газетку покупал? Это бесконечное зачем по любому поводу, откровенно говоря, раздражает. Всё, кажется, добрался. Восьмая квартира. Ну, хоть что-то. А мы ему маневр. Начнем, скажем, с девятой. Тук, тук. Тук, тук, откройте. Полиция. Здрассьте. Ради Бога извините, вы не могли бы мне помочь? Только не бойтесь. Я без оружия, и я – простой человек. Следователь. Зачем брякнул про оружие? Словом, бояться меня не нужно. Зачем брякнул про оружие? Бывший следователь. Лояльный человек. Не горячая голова. Зачем брякнул, что бывший? Сейчас горячих голов пруд пруди. Сам не переношу. Буквально плюнь наугад – попадешь. Зашипит, что твой карбид. Мы в детстве так развлекались. А вы развлекались карбидом? Карбид, селитра, это все очень опасно, но запах, откровенно говоря, приятный. В детстве приятным казался. Да и теперь. Но вы детям не давайте. Ни в коем случае. Прячьте. Постарайтесь спрятать. Хотя это не просто. Детки нынче пошли юркие, пронырливые. У вас есть дети? У меня тоже нет. Трех. Или четырех. Я хотел трех детей. Или четырех. Не сложилось. Как-то, знаете, не сложилось. Вся жизнь в бегах. В прямом смысле. Девять дырок. Когда знакомлюсь, иногда шучу таким образом – Павел Петрович, девять дырок. Кому интересно, поймет, согласитесь. Преступность растет, нарастает. Ни по дням, по часам. Как опухоль. Или гриб, забыл, как называется, в банках выращивают. Вы не выращиваете? напрасно. Полезная вещь. Очень. Говорят. Было бы время, непременно завел бы. Это только кажется, что всё тихо, спокойно. Вы меня спросите, я вам скажу. Так что вы очень правильно сделали, что дверь не сразу открыли. И это большое везение, что открыли всё же. И то, что открыли именно мне. Горячие головы на каждом шагу. А я борозды не испорчу, и дров не наломаю, будьте уверены. Можете не сомневаться. Не тихоня, конечно, но человек старой формации. С пониманием. Вы еще не раз в этом убедитесь. Предоставлю вам такую возможность, в свете разворачивающихся событий. Как говорится, у каждого свой Конец Света. Фигурально и в общечеловеческом масштабе. Пошутил. К вам не относится. Вы – простой человек, приятно посмотреть. И я простой человек. Поладим. И я человек лояльный. И всегда таким был. На допросах всегда куда-нибудь во дворик выводил. Из добрых побуждений. Чтобы решетка на окне не смущала. Свежий воздух, птички, все такое. Не соловьи, конечно, и жасминов не держим, за жасминами ухаживать надо. Но все равно. Знаете, после камеры и воробей соловьем покажется. Но это не допрос. Допросов вообще не будет. Обещаю. Я – бывший следователь. Но следователь. По призванию. По призванию и образу мысли. Если хотите, духовный сыщик, если можно так выразиться. Не стану скрывать. Конечно вы под подозрением. Но это не означает, что вы под подозрением. Вы только у меня под подозрением. А меня бояться не следует. Вообще никого не бойтесь. Теперь можно. Иногда, согласитесь, преступление проще предотвратить, чем не заметить. Да, пожил. Многое случалось. Девять пулевых отверстий. Во мне девять пулевых отверстий. Более сорока хирургических операций. Пересадки, всё такое. Можно сказать, совсем новый человек. Обновленный. Если бы мы с вами в юности встречались, вы теперь меня не узнали бы. Я и сам себя порой не узнаю. Подойду к зеркалу и вспоминаю – где же я этого малого видел. Ха-ха. Пошутил. Как видите, чувства юмора не растерял. Это, согласитесь, вселяет некоторую надежду. Некоторую. Согласитесь, без шутки нынче не прожить. Вот вас обманывали, унижали, и теперь обманывают, унижают, но вы же не замышляете месть? Кто-то скажет, терпила. Негодяи так говорят. А я скажу, выдержка. Я и сам лишний раз пистолета из кобуры не вынимаю. Разве что последнее время нервы сдавать стали. Усталость. Пальнул. Один раз. Ночью. Не так чтобы ночью, скажем, в темное время суток. Никого не поранил. Да и не было никого. Показалось. Почудилось. Нынче по ночам безлюдно. Кажется, что и нет никого. Кажется, злоумышленники все спать улеглись. Это иллюзия. Сверните в первую попавшуюся подворотню. Да и сворачивать не нужно. Просто зажмурьтесь, и всё. И всё. Так что бояться меня не нужно. Простой человек. Вижу, вы тоже простой человек. Представить себе не можете, насколько приятно. В наши дни, когда каждый из себя что-то корчить пытается. Скромности ни на грош не осталось. Злонамеренности хоть отбавляй, а вот, чтобы скромность, лояльность, покорность? Покорность – не то слово. Ошибка. Благорасположение. Вот, как у вас. Благорасположением буквально светитесь. Вообще очень хорошо выглядите. И не вздумайте захлопнуть дверь. Бывает, знаете, захлопывают прямо перед носом. Но вы так не сделаете. Вы – простой человек. И перед вами простой человек. Я, знаете, тоже простой человек. Я бы даже выпить вам предложил, но как-то не сообразил захватить. Не знаю, есть ли у вас поблизости магазин. С удовольствием выпил бы с вами. Вот, вспомнилось, году этак в восемьдесят втором портвейн привезли. А вы помните? В пузатых таких бутылочках? Ну, ничего, в следующий раз. Я думаю, мы с вами еще не раз встретимся. Я, собственно, что? Зачем пришел-то? Выпить – это в следующий раз. Того портвейна не обещаю, но что-нибудь подходящее раздобуду. Я умею выбирать. И пальто хорошее выберу, если понадобится. Мы, простые люди выживать научились, что-что, а выживать-то научились. И в потемках, и на виду. Соседа вашего упустил из восьмой квартиры. Не то, чтобы упустил, но потерял. Вот, хотел с ним встретиться, покалякать о том, о сём. Приходил давеча, никто не открыл. Почему-то никто не открыл. Он кто, ваш сосед? Как его звать? Ну да, все правильно, Стравинский. Как композитора. Любите Стравинского композитора? Да, нам, простым людям, порой бывает трудно понять. А, может быть, и понимать не нужно. Все, знаете, какие-то наигрыши. Сюжета нет. Не понятно, что сказать хотел, высказать. Какое время года? Какие события описываются? Вроде бы о деревне рассказывает, колокольчики, да петушки, да, кажется, деревни-то самой и не видел никогда, Стравинский этот. И вообще фамилия замысловатая, подозрительная. Но, знаете, кажется, у нас здесь прижилась. В каком смысле? Да, что-то много их больно стало. Многовато для Бокова. И вроде бы не родня. Не знаете, у вашего Стравинского братьев нет? Что-то их многовато стало. Чует мое сердце, этот Стравинский – та еще штучка. Это я все о композиторе, вспомнил вот, успокоиться не могу. Какая-то разруха в нем, знаете. На нервы действует. Нервы – ни к черту. Мне бы что попроще. «Веселей ребята, выпало нам», например. Вам нравится? И мне нравится. А вы вообще с вашим соседом встречались? знакомы?.. Погодите-ка. А он у вас не альбинос, случаем, сосед ваш? Подумалось, а что, когда это не два человека, а один человек? Иван Ильич. Тоже Стравинский. С Иваном Ильичом, доктором встречаться не доводилось? Глупость, конечно, но отработать все версии нужно, согласны? Вообще, лучше, когда и вопрос понятен и ответ. Не знаю, как вас, а нас так учили. Два человека – это два человека. Один человек – один человек. Это как с ногами. Две – значит две. Одна – так одна. А так, чтобы две как одна или наоборот, чтобы нечто среднее, так не получается. Не бывает так. Устал. Ночь бессонная. Видите, круги под глазами. У вас тоже, кажется, круги? Не спите? Тревожит что-то? Нет? Ошибаюсь? Ну и что он, ваш Стравинский? Где он, где да где? То есть, как съехал? Быть не может. Точнее, быть, конечно, может, но не хотелось бы. Когда? Пять семь лет назад? Быть не может. Я буквально вчера к нему приходил. И не только я, многие приходили. Знакомые его, животные. Много народу было. Не обратили внимание? Такая толпа подозрительная, а вы не обратили внимание? Да, буквально вчера. Вчера, к слову, какой день был? Как суббота? Погодите. Как, суббота? Сколько же я проспал? А сегодня, что, воскресенье? Совсем зарапортовался. Вот вы говорите, пять – семь лет. Да. А шестерочка куда подевалась? А может так получиться, что вы его не встречали? Он никуда не съезжал, но вы его не встречали. Не случалось как-то, не выходило встретиться. Нет? Да, семь лет, наверное, многовато. Но вы помните минувший четверг? Спрошу иначе. В этот четверг не заметили ничего необычного? Ну, не знаю, много шума было, из ракетницы стреляли, костер жгли, одноногий полковник на коне, птеродактили, что там еще? Шумели, песни разные. Толпа, одним словом. Столпотворение. Вавилон. Содом и Гоморра. Гога и Магога. Нет? Странно. Думаю, не банда. Ячейка, вероятнее всего. Нет, это я про себя, не обращайте внимание. А знаете, вы мне очень помогли. Большое спасибо. Кое-что уже вырисовывается. И Гогу, и Магогу, всех накроем, не сомневайтесь. Старайтесь пока кроме меня дверь никому не открывать. Вот вы говорите, шестерочка, а я как раз шесть лет тому назад развелся. Точнее так, жена ушла от меня. Бросила. Уже не жалею. Первоначально жалел, даже плакал, признаюсь, а теперь – ничего. Уже привык к одиночеству. Ни перед кем отчитываться не нужно. Но я ее не осуждаю. Она со мной настрадалась. Я же пою вечерами. Такая слабость. А голоса нет. И слуха. Медведь на ухо наступил. Чувство юмора – великая вещь, согласитесь. Ну, что? Питаюсь в столовой. Отличная столовая. Пельменная, скорее. Всегда светло, музыка хорошая. Вот, как раз «Веселей ребята» передают нередко. Услышу, потом целый день в голове крутится. Радиоточка там. Всегда исправна. Чистенько. Туда и семьями приходят. С ребятишками. Официантка Зоя. Хорошая. Душевная. Официантка, она же буфетчица. Хорошая. Порой кажется, будто восемьдесят второй год вернулся, честное слово. Помните восемьдесят второй год? А я почему-то хорошо запомнил. Я в восемьдесят втором такого портвейна откушал, до сих пор вкус во рту стоит. Португальский, настоящий. Порто. Латинскими буквами. Ну, что, пойду бычки собирать. Разложу дома на газетке, высушу. Я и газетку по случаю купил. «Спорт». Спортом не увлекаетесь? Я тоже не люблю. Если сосед ваш обозначится, дайте знать. Нет, звонить не нужно, я сам заходить буду. Подмигните или шепните. Любой знак, я пойму. Я тут неподалеку расположусь, понаблюдаю. Время от времени захаживать буду. Вам теперь спокойнее будет. Как-нибудь вина выпьем, споем. Так что я вас завербовал. Пошутил. Я, на самом деле, просто так зашел. Шел мимо, дай, думаю, зайду. Жена ушла. Друзей растерял. Скучно, знаете. Допросов не будет, не беспокойтесь. Не те времена. Те времена уже не вернутся. Вы – славный. Расчувствовался. Простите. Всего доброго. Всех накроем, не сомневайтесь. Будьте покойны.