Александр Строганов: Мойра или новый Дон — Кихот

Драма в двух действиях

МУХА ИНГА МСТИСЛАВОВНА

МУХА ВИТАЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ

АГРОВ ВИССАРИОН ВЛАДИМИРОВИЧ

КОРОСТЫЛЕВ ПЛАТОН ПЛАТОНОВИЧ

КУЗЬКИН

МЕДБРАТ

Несколько испуганная, с привкусом вины, некогда роскошная квартира Виссариона Владимировича Агрова, литератора. Большая комната с разводами на потолке и вдребезги разбитой армией книг пребывает в некотором волнении. Причиной тому волнению — языческий ритуал допотопной керосиновой лампы, установленной на измученном переездами чемодане, единственном источнике освещения. Освещение несколько усиливается белым пятном халата, — на стуле изволит дремать грузный доктор Кузькин, и разнообразными металлическими орудиями его труда, разложенными здесь же, на чемодане. Подле доктора, закутанный в шотландский плед, неподвижен и напряжен до чрезвычайности, по стойке смирно несет караул Платон Платонович Коростылев, Платоша, маленький тщедушный человек в очках на резинке. Есть в доме еще одна комната. Мы распознаем ее по скрипу половиц и тихому бормотанию, нет — нет, да и нарушающими керосиновую тишину. Эти звуки являются предметом крайнего любопытства Платоши. Те же звуки и утомленному доктору не дают окончательно проститься с бодрствованием.

Приступ кашля за стеной. Кузькин меняет положение ног. Платоша вытягивается, как— будто вот— вот встанет на цыпочки. Пауза. Новый приступ. Платошу прорывает, —

ПЛАТОША Как будто вернулись годы беспамятства, как их называет Виссарион Владимирович. Не могу, конечно, знать наверное, но думаю, что вот так именно и обстояло все. Еще хлопушки. Ребятишки все время играют с петардами, хлопушками. Без остановки, все время, днем и ночью. Как только началась вся эта… как только все это началось, все время играют. Хлопки за окнами не прекращается. Вы не слышите? Наверное, привыкли уже. А я никак не могу привыкнуть. И дурацкая мысль не дает покоя, — если начнут стрелять по— настоящему, сумеем различить? Как вы думаете?

Пауза.

ПЛАТОША Похоже на годы беспамятства? Как вы думаете? Похоже. Я читал разные книжки про те времена, довольно живо себе представляю. Руины с запахом французских духов. Так не было, конечно, пахло нечистотами, но очевидцы пишут, будто духами. Лукавят. Как вы думаете? А вы читали?

Пауза.

ПЛАТОША И тогда писателей было много. И тогда света не было.

Пауза.

ПЛАТОША Хотя от писателей должен исходить свет.

Пауза.

ПЛАТОША Если они, конечно, не больны.

Пауза.

ПЛАТОША Но писатели все время болеют.

Пауза.

ПЛАТОША Или путешествуют.

Пауза.

ПЛАТОША Не получается отвлечься.

Пауза.

ПЛАТОША Да что они, что они себе думают, эти управдомы? Когда же они, наконец, дадут свет? Сколько же можно без света? это всегда так, когда нужно, вот именно когда нужно, свет отключают? За что мы платим, за что мы?.. А вы не знаете, управдомы богато живут? Конечно, богато. Наверное, у себя они свет никогда не отключают.

Пауза.

ПЛАТОША А может быть вам пойти к Виссариону Владимировичу? Может быть, от вас там что— нибудь требуется, как вы думаете? Может быть, имеет смысл, простите, простите, я не в свое дело лезу, я и сам не люблю, когда кто— нибудь начинает советы раздавать, простите, простите меня, я очень волнуюсь…

Пауза.

ПЛАТОША Я каждый раз волнуюсь. Никак не могу привыкнуть…

Пауза.

ПЛАТОША Может быть, я напрасно волнуюсь? Скажите, могу я не волноваться, могу я быть спокойным, уверенным что ли, хотя, какое уж тут спокойствие, да и откуда взяться спокойствию, если я по природе, от рождения беспокойный человек, таким уж уродился. А это не закончится однажды чем— нибудь страшным?

КУЗЬКИН Чем, страшным?

ПЛАТОША Ну как же, как же, «чем страшным», будто вы не знаете чем страшным, тем самым, чем и заканчивается, бывает?

КУЗЬКИН Чем заканчивается?

ПЛАТОША Страшным. Не вынуждайте меня произносить это вслух. Не нужно говорить этого вслух. Все эти путешествия — это очень, очень опасно. Но вы должны меня понимать, вы же опытный человек.