Анастасия Атаян - Узники Птичьей башни

- Чего?

- Не чегокай мне тут! Как старушка говори с ними! По-доброму! Ты можешь не иметь абсолютно никаких знаний, -он сделал паузу, чтобы сказанное прочно впечаталось мне в мозг, - но иметь хорошие манеры ты обязана. Моя цель -сделать из тебя настоящего саларимана и обучить тебя японскому бизнес-этикету, - рявкнул Сайто. - В своей за границе можешь как угодно с кем угодно говорить, а в Японии говори по телефону по-доброму. Понятно? - он сверлил меня взглядом, прикидывая, психану я или молча проглочу его бесценный совет.

- Слушаюсь и повинуюсь, - отвечала я, усвоив что «хорошо», в понимании Сайто, правильным ответом не является, а высказывание своего мнения может привести к новому витку идеологического противостояния между лагерем приверженцев офисного тоталитаризма и свободным миром.

В те дни, когда у Сайто не было очевидных причин вкопать мою самооценку в земную кору, он придумывал поводы придраться, порой удивляя меня неуёмной фантазией.

- Ты сегодня с утра протёрла стол только бумажной салфеткой. Почему ты не протёрла стол влажной салфеткой?

- А почему нужно протирать стол именно влажной салфеткой? - спрашивала я его.

Сайто с одной стороны бесили мои бесконечные вопросы, а с другой они доставляли ему дикое удовольствие. Он расценивал их как вещественное доказательство гипотезы, что я беспросветно глупа. Такие моменты дарили Сайто возможность упиться своим гением, почувствовать себя на вершине пирамиды знаний и карьерной лестницы. В такие моменты Сайто смотрел на меня, как на юродивую, над которой грешно смеяться, и слегка улыбаясь, подробно объяснял, почему он прав, а я то ли ошибка природы, то ли жертва чудовищной и непростительной халатности российских учителей, не объяснивших мне своевременно, почему стол нужно протирать именно влажной салфеткой.

- Потому что влажная салфетка убивает микробов, а сухая салфетка лишь растирает пыль по столу и отправляет её обратно в воздух, которым мы дышим. Хочешь дышать микробами? Я не хочу дышать микробами с твоей части стола. Поэтому протирай стол влажной салфеткой и утром, и вечером, а то я заметил, что вечером ты его вообще не протираешь.

К слову, я ни разу не видела, чтобы Сайто протирал свою часть стола ни влажной, ни бумажной салфеткой ни утром, ни вечером. Старожилы протирали стол лишь локтями и папками, которые, видимо, впитав в себя мощь их опыта, стали бактерицидными.

- Ах вот оно что? - изображая крайнее удивление, отвечала я ему, приводя громилу в полный восторг. Я всё ждала, когда же он наконец спросит меня в лоб, училась ли я вообще в университете или наврала кадровикам и проскочила в компанию зайцем, заняв место кого-то, кто знал, что по телефону надо говорить, как добрая старушка, и никак иначе, место кого-то, кто вытирал стол исключительно влажными салфетками раза по три на дню, если и вовсе не каждый час, чтобы не позволить наглым микробам добраться до барских ноздрей.

- Слушаюсь и повинуюсь, - скромно склонив голову, от-

вечала я, лишь бы Сайто от меня отстал.

- Не часто ли ты ходишь в туалет? - однажды спросил громила. - Ты что, ходишь туда переписываться с подружками?

- Нет, вы же сказали мне запереть мой телефон в ящик и не доставать его в рабочее время, чтобы не отвлекаться от работы.

- Точно, - хмыкнул громила, продолжая сверлить меня испытующим взглядом, будто обдумывая, стоит ли бросить что-нибудь едкое в догонку или лучше оставить это тупое иностранное бревно в покое, а то оно, поди ещё, снова ускачет в туалет.

Телефон Сайто изъял у меня на следующий день после нашего с ним диспута в аквариуме. Было утро, я достала айфон из сумки и положила его на стол. Пока я запирала сумку в шкафчик для личных вещей, громила подошёл ко мне и, протянув мне мой айфон, гавкнул:

- В рабочее время единственный телефон, которым тебе разрешено пользоваться, это стационарный телефон на твоём на столе. Ты не должна доставать личный телефон из шкафчика в рабочие часы.

Начиналась новая страница в летописи моих салариман-ских будней, глава «добро пожаловать в казарму», часть первая «приказано, исполняй».

В тот момент я ясно осознала свою уникальность. Даже если Сайто и пытался заставить меня поверить в то, что я весьма заурядна, его действия утверждали обратное - утром тридцать второго дня заточения в Дубовой башне я стала особенной, я стала единственной узницей нашей темницы, кто обязан был убирать телефон в шкафчик.

Сайто без стеснения торчал в айфоне по полдня, переписываясь с кем только можно, Ирина могла спокойно выйти в коридор, чтобы поговорить по личным вопросам, включая консультации с рекрутерами из фирм-конкурентов - она без-палевно искала новую работу. Бу часами листал ленту в «Ин-таграме» и делал ретвиты, а после шести вечера мог позволить себе посмотреть парочку клипов Ники Минаж на «Ютубе» - я пару раз ловила его за этим непристойным занятием. С серьёзным видом, будто готовясь заключить сделку на пару десятков миллионов иен, он наблюдал, как пышнотелая дива трясёт огромной гладкой попой в ярких трусах. Возможно, просмотр подобного рода видосов помогал ему зарядиться энергией на пару-тройку дополнительных часов протирания офисного кресла, а может и правда, чем чёрт не шутит, задничные вертляния Ники Минаж вдохновляли парни-шу на расширение клиентской базы.