Анастасия Атаян - Узники Птичьей башни

Бу, однако, в своем дилетантском отлынивании от служебных обязанностей был далёк от профессионалов прокрастинации. Тайка Шампэйн 33 (так она сама себя называла), сидевшая, правда, за другим столом, а следовательно, не попадавшая под сайтанинские разносы, держала онлайн-магазин косметики. Чуть ли не всё рабочее время она переписывалась с клиентками, расхваливая им новинки японского бьюти-рынка и принимая заказы. Многие продукты Шамп-эйн тестировала на себе, порой припираясь на работу с мэй-ком а-ля Ники Минаж в тех самых клипах, что смотрел Бу поздними вечерами. Игристой девушке можно было красить губы помадой бордовой, помадой бежевой, ярким блеском, блеском с металлическим отливом, ей было можно носить стразы на ногтях, стразы на туфлях, стразы на сумке, ей было можно ходить с распущенными волосами, ей было можно носить платье, едва прикрывающее её большую, пусть и не такую большую, как у Ники Минаж, попу, ей было можно жевать за столом печеньки, чтобы отрастить попу побольше и вплотную приблизиться к своему толстожопому идеалу.

Мне было нельзя не то что ярко краситься и одеваться во что-то кроме пингвиньего костюма, мне нельзя было даже проверить время на собственной айфоне.

- А как я буду следить за временем на переговорах, если в кабинете не стоят часы? - задала я Сайто, как мне казалось, вполне логичный вопрос, чем повергла его в шок.

- Ты что собралась пронести с собой мобильный телефон на переговоры с клиентами? - спросил громила, закатив глаза.

Я молчала, не понимая, где кроется подвох. Он смотрел на меня, как на вконец обезумевшую. «Эй, чувак, прикинь, 21 век на дворе, многие вообще с айпадами на переговоры приходят, ” - подмывало меня сказать ему, но я молчала.

- Где твои наручные часы? - спросил Сайто.

- Они сломались, - Я смотрела на него с видом пусть и не лихим, но точно придурковатым и подобострастным, прикидывая, до каких софизмов дойдёт наш разговор в этот раз.

- Почини их или купи новые, - проорал он мне.

- А если у меня нет денег?

- Компания платит тебе зарплату не просто так. Ты должна соответствовать высоким стандартам нашей компании. Если ты будешь ходить на работу без наручных часов, как ты будешь отслеживать время? Ты будешь вечно опаздывать и доставлять нам всем огромные хлопоты.

- Почему бы тогда не разрешить мне пользоваться телефоном?

- Не говори ерунды, - сказал Сайто, захлопывая шкафчик. - Чтобы завтра же у тебя на руке появились часы. И не вздумай придти с часами, не соответствующими дресс-коду! Никаких страз, никаких ярких цветов, никакого пластика! - Я покосилась в сторону Шампэйн - у нее на руке висел фейковый пластиковый «Шанель» с такими же фейковыми бриллиантами - и призвала на помощь всё терпение вселенной, чтобы не хмыкнуть. - Часы должны быть скромными: либо на чёрном кожаном ремешке, либо на металлическом серебристом ремешке. Никаких ценных металлов и никаких значков известных брендов. Твои часы должны говорить, что ты усердно трудишься, а не помодничать сюда пришла. Ничего, - тяжело вздыхая, добавил он, - мы сделаем из тебя настоящего саларимана.

Попав в Птичью башню, я на собственной шкуре ощутила, что такое двойные стандарты. До этого я знала о них лишь понаслышке, из выступлений российских дипломатов и чиновников, постоянно жалующихся на агрессивные действия Вашингтона в разных частях света, на навязывание демократии одним диктатором и панибратство с другими. Сайто закрывал глаза на любовь Бу к Ники Минаж, на стразы Марико, на бесконечные разговоры Ирины с рекрутерами, но держал глаза широго открытыми, когда дело касалось меня, ведь оказавшись в зоне его интересов, я позволяла себе вилять хвостом, когда мне вздумается.

Я была первогодкой, а Бу, Марико, Ирина и Шампэйн -нет. Я была «свежаком». Я была тем, кому полагалось терпеть, подчиняться и беспрекословно исполнять указания.

- Какой год работаешь в компании? - спрашивала меня порой незнакомая дамочка в туалете, пока я мыла руки. Бледнолицых варваров, заточенных в Птичьей башне, можно было пересчитать по пальцам одной руки, поэтому ко мне проявляли недюжинный интерес даже в уборной.

- Первый, - отвечала я, зная, что последует дальше - дамочка, будто увидев мёртвую сороку, должна была прижать ещё влажные руки к груди, так чтобы на шёлке или полиэстере блузки остались пятна, и произнести: «Фрэщуман!» 34

(то бишь «Свежак!»).

Над свежаком можно было проводить эксперименты, давать свежаку нелепые поручения, стебаться и глумиться над свежаком. В каждом японском офисе был свой свежак и свой Сайто-сан, руководивший армией по сломлению духа фреш-мана и вербовки его в стройные ряды салариманов.