Пётр Алёшкин - Лагерная учительница

— В котором часу пришла к вам Егоркина?

— Как работу закончила, в начале десятого, — не совсем уверенно ответил Сергиевский.

— В своем заявлении, написанном в тот же вечер, Егоркина утверждает, что была на обходе квартир в вашем подъезде. Это подтверждается записями в книге обхода техника-смотрителя, и пришла она к вам без десяти минут девять не в гости, а для осмотра технического состояния квартиры, а вы стали над ней измываться, тащить силой в комнату. Что вы на это скажете?

— На часы я не смотрел… Десять минут туда, десять минут сюда — какая разница? А почему она написала, что пришла не в гости, а на обход, понятно — мужа выгораживала… Обыкновенный сговор…

— Десять минут имеют большое значение… Скажите, а Егоркин был пьян, когда ворвался в квартиру?

— Все произошло быстро. Мы опомниться не успели… Но ведь экспертиза показала, пьян был…

— Откуда вам известно, что экспертиза показала?

— Ну, — улыбался Анатолий насмешливо: сами, мол, должны знать, чего спрашивать. Он считал, что дело решенное. Приговор известен. Суд — формальность для отчета. Зачем глупые вопросы задавать?

— Отвечайте, отвечайте! — требовал защитник.

— Володя сказал… — пожал плечами Сергиевский. Хочешь — получай! Для Анатолия следователь, прокурор, судья, защитник были одна компания, купленная папой.

— Что за Володя?

— Следователь Деркач.

— Почему он вам это сказал?

— Не мне… Папа спросил, он сказал…

— А зачем отец ваш к следователю приходил?

— Отец не приходил. Володя у нас был.

— Следователь вам раньше был знаком?

— Мне нет. Отцу… Бывал у нас…

— А кем работает ваш отец?

Сергиевский недоуменно и кисло взглянул на судью: что за глупости, неужели не знаете?

— Директором ресторана.

— И во время следствия Деркач бывал у вас в гостях?

— Да…

— У меня больше нет вопросов, — сказал защитник и обратился к суду, когда Сергиевский сел на свое место в зале. — Прошу судей обратить внимание на следующее обстоятельство: Егоркин при свидетелях в техническом кабинете в восемнадцать часов вечера договорился с женой встретиться сразу после работы в жэке и вместе идти домой. Это они делали часто. Могла ли Егоркина, зная, что после работы пойдет слушать музыку, договариваться с мужем о встрече в то же самое время в жэке. Она ведь знала, что он будет искать ее, если она на придет. Я не понимаю, почему следствие не обратило внимания на это обстоятельство, на этот факт, и прошу вызвать в суд в качестве свидетелей защиты техников жэка. Они же и подтвердят суду, был ли выпивши Егоркин или выпил после драки, чтобы успокоиться.

Судья и народные заседатели стали обсуждать предложение защитника. Антошкин быстро строчил в блокнот ответы Сергиевского. Это были ценные показания. Отметил Петя и то, что в книге Гали есть записи обхода квартир именно того подъезда, где произошла драка. Это он упустил из виду, когда с Наташей проводили свое расследование. Разговаривали они и с техниками, которые знали, что Иван был трезв, видели его после работы, когда он ждал Галю и пошел ее встречать. И Люба им рассказала, что Борис ей говорил, что отец Сергиевского дал взятку следователю. Лев Борисович опасался, что может возникнуть дело по заявлению Гали: нападение на должностное лицо при исполнении им служебных обязанностей. И теперь на суде подтвердилось, что Деркач был знаком с отцом Сергиевского и бывал у него в гостях. Наташа радостно переглянулась с Антошкиным, когда услышала это от Анатолия.

— Предложение защитника о вызове новых свидетелей отклоняется, — объявила громко судья и так же громко и строго спросила, обращаясь в зал:

— Молодой человек, что вы пишете? Прошу сдать блокнот и прекратить записи!

Глядела она на Антошкина.

— Нет закона, запрещающего вести записи во время судебного заседания, — ответил Петя.

— Я прошу вас сдать блокнот и не мешать работе суда! — еще строже и резче потребовала судья.

— Я — корреспондент газеты, — поднял вверх Антошкин свое удостоверение.

— Товарищ милиционер, прошу конфисковать блокнот и вывести владельца из зала!

Милиционер отошел от двери и тихо сказал Антошкину:

— Молодой человек, давайте без скандала… Сорвете заседание, сами понимаете… Выходите! Мы и силу применять можем. Хуже будет…

Петя поднялся, взглянул на Ивана в последний раз. Сидел Егоркин сгорбившись, в зал не смотрел. Отдал блокнот милиционеру и вышел.

Борис повторил то же самое, что говорили его друзья. Защитник спросил у него только, что он скажет по поводу того, что Галя обещала ему прийти слушать музыку, а сама договорилась встретиться с мужем в то же самое время.