Борис Дышленко - Контуры и силуэты

Некто в плаще и шляпе, ворвавшийся в приемную с пистолетом в руке. Хорошо знакомый по краймам трех-четырех десятилетий образ. Не нужно даже пистолета, достаточно плаща и шляпы. Темная фигура, появляющаяся там и там. Нужно воплотить киллера, чтобы телезритель поверил в него. Я вспомнил ту нежить в кафе, волну неприязни, почти ярости, накатившуюся от них. Чужак. Некто в плаще и шляпе, вызывающий подозрение и страх. Нормальная реакция на аномальное явление.

И еще был какой-то разговор. “Кадет” тогда почему-то обиделся, а полковник рассердился. Что-то мелькало. “Кадета” можно спросить. И почему комментатор выдал эту подсказку? Ну, может быть, для того, чтобы сделать убийство бессмысленным и тем самым предотвратить его. Стоп! Он уже однажды пытался предотвратить убийство. Пытался, а главное, тем же способом, то есть, сообщив о подготовке к нему. Не выйдет ли так же? Не могут ли Марину Гринько так же убить? Тогда понятно, почему — один к одному. Господи! — подумал я. — Ну конечно! Телевизор, новый русский рассказывает о казино “Stars”, этот новый русский — “кадет”, разговор за карточным столом, “Кадет” почему-то обиделся, но это — Бог с ним, потом вот это: компаньон. Ну да, он компаньон, комментатор — компаньон. Конечно же, он дает подсказку, но ведь не на проигрыш своему казино? Ставки один к одному, но это, так, на всякий случай — мало ли что? А вообще казино, конечно, будет защищать “фаворита” на совесть. Так где же здесь собака зарыта?

Я встал, прогулялся по комнате, остановился перед картиной. Предметы и пространство намекали на какой-то пейзаж. Только намекали, может быть, это и не был пейзаж, потому что и предметы, строго говоря, не были предметами, что-то мелькало на пороге между чем-то и чем-то еще. На пороге... Впрочем, художник и называл это состояние порогом. Я подумал, что и здесь все между чем-то и чем-то и до конца (а что, собственно, считать концом?) так ничего и не будет ясно. Все слишком двусмысленно, и если карты играют в карты...

Что-то не устраивало меня, что-то было не так. Как и тогда, когда я не обратил внимания на поврежденный плакат. Было какое-то чувство, что что-то упущено, что-то не замечено, и это важно. Я взял газету и внимательно перечел статью. Нет, статья у меня никаких сомнений не вызывала, и я не обнаружил никакого противоречия.

Телефонный звонок прервал мои мысли. Речь как раз шла о картах.

— Приедешь сегодня? — спросил полковник.

— Приеду. Та же компания?

— Ты прав, партнеры неважные, — сказал полковник, — бывают игроки и получше.

— Да уж, бывают, — я усмехнулся.

Полковник, видно, почувствовал что-то в моем голосе.

— Правда оригинально? — сказал он. — Помнишь, что я говорил о третьем? О том, кто не играет, но выигрывает. Раскрылся — и тут все спохватились и делают ставки.

— Оригинально, — согласился я, но подумал, что есть еще и четвертый.

Для меня вопрос заключался в другом, и мне было интересно поговорить об этом с полковником, но когда я приехал к нему, меня отвлекла другая тема. Несколько листовок с портретами и текстом лежали у него на полке буфета. Я взял, перетасовал их — некоторые лица мне были знакомы. Был там и сам полковник, и комментатор, и лидер, обещавший дешевую водку.

Полковник, наливая отнюдь не дешевое виски в стаканы, спросил меня, за кого бы я проголосовал.

— Не знаю, — я засмеялся. — Карта прикупная.

Я разложил на полке пять листовок, подумал, переложил листовки так, чтобы лидер был рядом с полковником, прибавил к ним конного комментатора.

— Это тройка?

— Обижаешь, начальник, — сказал полковник.

Он переложил свою листовку к двум демократам:

— Скорей, так.

— А эти — двойка? — спросил я про лидера с комментатором.

— Да нет, — сказал полковник. — Этот на лошади вообще фоска, и масть не та, а этот... — полковник пожал плечами.

— Многие называют его клоуном, — сказал я.

— Многие, — сказал полковник. — Многие называют джокера клоуном, — он засмеялся. — Все правда. Клоуну можно все.

“Верно, — подумал я, — смотрит в корень. Гитлера тоже называли клоуном. Гитлеру все позволяли — клоуну можно все. Но джокеру тоже можно все, — подумал я. — Клоун обещает дешевую водку — смешно. Но в стране алкоголиков это не клоун, а джокер. Джокер усилит любую комбинацию — он всем нужен, — а главное, он сделает за вас то, что вы по своему положению не можете себе позволить. Но ведь и черту все можно, — подумал я, — черту можно быть и клоуном. Нет, — подумал я, — черт-то он черт, но не джокер”.