Борис Дышленко - Малые Шведки и мимолетные упоминания о иных мирах и окрестностях

Поэт с Пингвином пошли для тетки Услады траву косить, а Сосатель, который к ним по пути пристал, как на луг пришли, так говорит:

— Здесь, — говорит, — нельзя косить. Копать будем.

— А чего? — спрашивает Пингвин.

— Раскопки, — Сосатель ему ответил. — Здесь прошлым летом НЛО приземлялось.

А Петлюра спросил:

— Сам видел?

Тот сказал:

— След видел. Большой, — говорит, — квадратный. Левая сторона квадрата восемь метров — про правую и говорить не приходится.

— Так, может, не квадрат, а треугольник был? — Петлюра с подначкой спрашивает.

Он, Петлюра, на Бермудский треугольник намекал, только Сосатель хоть и с высшим образованием, а не понял.

— Что я, — кричит, — до четырех не сосчитаю? Четыре стороны и все параллельные.

— Все равно неизвестно, от чего след, — Петлюра ему ответил. — Может, трактор пропахал или еще что.

А тот все настаивает на своей тарелке, бегает, показывает, где и где, а главное, косить не дает.

— НЛО или какое-нибудь другое ненормальное явление, — говорит. — Надо срочно в археологическую службу звонить. Может быть, какая-нибудь посторонняя сила, — предположил.

— Ерунда, — говорит Петлюра, — если кто в Бога верит, так всю эту хрень признавать не должен. Это все, — говорит, — суеверия.

А Сосатель раздухарился, аж покраснел весь.

— Нет Бога! — кричит. — У меня по научному атеизму в институте пятерка была.

Только никто ему не верил, потому что он хоть и правда по мелиорации закончил, а в остальном мужик был никудышный, только всем мешал.

Как-то, когда еврей с Дураком у него на квартире выпивали (Дурак много ему не давал), еврей от выпитого расчувствовался, стал Дурака хвалить.

— Так ты, — говорит еврей, — еще и часовщик. Это же, можно сказать, наша национальная специальность. Мой личный дед в Одессе часовщиком был.

А Сметана, он дурак-дурак, а грамотный и свое дело знает.

— Ну это ты на счет нации не заливай, — Дурак Сметана говорит. — В этом деле впереди всех швейцарцы шли. У нас тоже когда-то такой был, Павел Буре. Ну, он больше, конечно, не швейцарец, так что теперь в хоккей играет. Хорошо хоть не в карты, — сказал.

Еврей спорить не стал, да и к чему? У него самого на руке «пате филипп» из чистого золота.

Один в кино пошел, а Настасья тут как тут.

— Чего? — Настасья ему. — Давай смотреть вместе.

Тому что? Он говорит:

— Давай.

Подумал, может, после кино что, только зря. Настасья, как от Дурака ушла, с родителями живет: отец там у нее, мать, сестра тоже есть — присматри­вают.

Сидят, кино смотрят, а Боярский постарел.

— Чего, — Настасья сказала, — такой старый? В старом кино молодой был.

А этот говорит:

— Закон природы.

Ну, потом посмотрели кино, вышли и Сосатель вместе с ними. А Настасья ему:

— Ты что, тоже был?

— А чего?

— Да нет, — говорит Настасья, — я к тому, что вот чем кино старее, тем Боярский моложе. Вот этот — говорит, — закон природы, — пальцем на него показывает.

А Сосатель усмехнулся, снисходительно так отвечает:

— Нет, — говорит, — это неправильно. Это, — говорит, — называется обратная пропорция.

Все-таки с высшим образованием.

Раньше и в тех и в других Шведках электричка останавливалась, но с тех пор как Большие Шведки в виде Некрасова закрыли, посовещавшись, решили:

— Чего, — говорят, — в Малых Шведках поезд останавливать, если и Больших нет.

Другой сказал, что жирно будет. Стал поезд от города Жмых (это где Бермудская баня была) до Пузанова и обратно без остановок ходить — назвали «Стрелой».

И правда между другими станциями стало быстрей получаться, так что, когда Боря Бычков приехал из Пузанова в Жмых, на его часах оказалось на две минуты меньше, чем в момент отправления. Боря потом с этим делом даже к Дураку Сметане ходил. Не может, говорит, так быть, чтобы назад; это, говорит, наверное, часы. А Дурак Сметана подумал, посмотрел и говорит:

— Часы, — говорит Дурак, — в порядке. Правда, может, они по ошибке в сторону Пузанова шли. Вот ты и приехал вместо прибытия к отправлению. Больше ничем не могу объяснить.

А шведцы — кто пешком, кто на мотоцикле; у кого машина — ну, тому, конечно, до самого Питера рулить. В общем, устроились кто как мог.

Шведцы от Петлюры уже прятаться стали: ходит по деревне и ко всем с Бодлером пристает.

— А Верка Сердючка, — спрашивает, — она вашему губернатору не родственница?