Петра Вернер - Неожиданный визит [Рассказы и повести писательниц ГДР]

Мы с Розой познакомились случайно, она не принадлежала к моему кругу общения. Не встреть я Розу, мне уже никогда не удалось бы самостоятельно наладить упорядоченный быт. В моем кругу принят довольно сумбурный образ жизни, не знаю уж почему. Возможно, мы все пытаемся справиться с необычайными профессиональными перегрузками с помощью необычного стиля в частной жизни, — столь необычного, что он уже стал у всех на одно лицо. В сущности, в этом случае лучше говорить не о круге, ибо круг — нечто слишком замкнутое и четко очерченное; вернее было бы назвать это полем, если прибегнуть к нашей специальной терминологии, — полем, подверженным постоянным изменениям. Вот этому-то полю и было мной заявлено, что я никогда больше не свяжу себя брачными узами, и все приняли это как должное.

Наша с Т. совместная жизнь была для всех образцово-показательной. Нам даже завидовали. Никто и не догадывался, что день за днем назревало в цивилизованной атмосфере нашей квартиры, обставленной старинной мебелью и украшенной двумя-тремя картинами кисти по-настоящему хороших мастеров. Образно выражаясь, ростки недовольства друг другом мало-помалу превратились в непроходимые колючие заросли. Между нами возникло своего рода отталкивание, если еще раз воспользоваться специальной терминологией. В том ли было дело, что мы оба находились на взлете и должны были в профессиональной сфере беспрерывно самоутверждаться, продвигаться вперед и демонстрировать творческие потенции? В этом смысле я могу говорить лишь о себе, что для меня вообще предпочтительнее; я всегда стараюсь придерживаться достоверных фактов, а гипотезы четко отграничивать от доказательств — это, кстати, соответствует и моей натуре, и моей профессии. Так вот, отталкивание, как это убедительно доказывается эмпирически, чревато бурными взрывами. Вполне вероятно, что дело было еще и в том, что наши усилия были направлены в одну и ту же сторону. У нас совпадало все — опыт, образование, способности. У Т. были те же желания и возможности, что у меня. И вдруг Т. заводит манеру часами возлежать перед телевизором, пальцем не пошевелив для того, чтобы привести дом в порядок. Долго с этим мириться было выше моих сил. А стоило мне завести речь о стирке, как следовал незамедлительный и категорический отказ (и это несмотря на то, что у нас была отличная стиральная машина, она и по сей день у меня; Роза пришла в восторг, когда ее увидела); отказ обосновывался тем, что творческой личности необходим известный минимум творческого досуга, в то время как нетворческий досуг представляется ей именно в этот наиболее плодотворный в профессиональном отношении период жизни абсолютно неприемлемым. Высказывалось все это сквозь клубы сигаретного дыма, в позе полной релаксации и довольно спокойным тоном, в то время как мне оставалось лишь носиться по квартире, задыхаясь от бешенства и натыкаясь на мебель, которая раньше никогда мне не мешала.

Раздражительность моя росла не по дням, а по часам. Но мы оба ни разу не сорвались на крик — для этого мы были слишком выдержанны и объективны. Так что давно назревавший взрыв был лишен, звукового оформления, но тем не менее состоялся. Мне было известно, что у Т. на работе запарка. Но разве это давало Т. право все вечера просиживать перед телевизором или мастерить коллажи из картинок на картоне и деталей от сломанных игрушек Мартина? Стирка, уборка и мытье посуды, которые мы раньше делили между собой, свалились на мои плечи. В общем-то, не так уж и много, но мне было обидно: почему это Т. позволяет себе увиливать от домашних обязанностей? Я считаю физические нагрузки чрезвычайно полезными, но мне лично куда приятнее было бы вновь заняться теннисом или хотя бы размяться на кегельбане.

Получилось, что на долю Т. остались другие дела — например, решение вопроса о том, кому пользоваться нашей машиной. Постепенно меня вообще отстранили от вождения, что привело к некоторой утрате навыка и дало повод Т. отпускать по моему адресу колкости. Ради каждой поездки мне приходилось собственноручно мыть машину. И вообще, у Т. хватало изобретательности, чтобы гонять меня в хвост и в гриву. Зато вопрос о том, какие приглашения следует принять и на какие праздничные вечера с коллегами пойти, всегда решался Т. В интересах Мартина, как было мне сказано. Вечно приходилось таскаться с Т. на скучнейшие вечера с бригадой, зато когда мне очень нравилась какая-нибудь компания, то оказывалось, что мой долг — сидеть дома с сыном.