Петра Вернер - Неожиданный визит [Рассказы и повести писательниц ГДР]

Новая, чересчур возбудимая кобыла выбивает из привычного ритма всех остальных лошадей. При виде прошмыгнувшей мимо крысы она переходит на галоп, и лошади бросаются врассыпную. Падай сколько хочешь! Но я держусь крепко. Умудряюсь удержаться в седле даже во время этого бешеного галопа. А ведь галоп я еще не успела пройти с Леггом, хотя это и положено по программе, но ведь и при беге рысью я ни разу не чувствовала себя уверенно. Уговариваю Электру до тех пор, пока она не успокаивается.

— Теперь у вас все пойдет как надо, фрау Бем, — говорит госпожа Шланге и пожимает мне обе руки.

Я резко вырываю руки и разворачиваюсь кругом. Ничего я не добилась. Просто лошадь другая.

Оставляю ее за собой и на следующие занятия. Теперь я кое-что усвоила из области гармонических отношений между седоком и лошадью. Ее кашель, ее страхи никогда не выводили меня из равновесия, ни разу ее реакция не оказывалась для меня неожиданной. А ведь я заметила, что никто, кроме меня, не хотел тренироваться на Электре.

— Фройляйн Бем, если заплатить три тысячи марок за Электру, тогда она будет числиться за нами, — говорил мне Легг.

И вот однажды Электры в конюшне не стало. «Голландия», — услышала я от господина Шпанге. Легг как-то странно взглянул на меня и предложил мне Амона. Тот выглядел почти как Электра, но был покрепче. С ним я научилась во весь опор мчаться по пересеченной местности и при этом не падать. Потом Амон устал. Каждый день по четыре ездока. Этого он не вынес. Он отощал. Легг настойчиво подыскивал для него место рабочей лошади. Он постоянно ругался с учащимися, которые неправильно обращались с Амоном. Однажды исчез из конюшни и Амон. Мы спросили о его судьбе. Легг сиял.

— Теперь Амон — рабочая лошадь, — ответил он.

Мы с дочерью иногда приезжаем к Амону по выходным. Он опять стал здоровый и гладкий, с тех пор как избавился от надоевших наездников.

Я тоже больше не хожу на занятия.

Извещаю о покупке стиральной машины.

Перевод И. Кивель.

Когда бывшие столяры и слесари, которые теперь управляли нашим государством, решили вплотную заняться повышением нашей квалификации, я вместе с такими же папами и мамами села за парту. Руководитель нашего семинара доктор Эм, конечно же, знал, куда следует направлять наши усилия, однако он считал, что должен предоставить нам возможность самим выбрать специализацию.

— Господа, — обратился он однажды к мужской части аудитории, — мы с вами хорошо знаем друг друга: после восьмого класса пили пиво, после десятого вино, а после двенадцатого шампанское! Ну а дальше что? Куда вы после наших курсов? Я намеренно задаю этот вопрос прежде всего мужчинам, потому что вам, милые дамы, лучше не мудрить и выбирать педагогику, — тут, думаю, осечек не будет.

— Ну что же, фройляйн Бем, — со вздохом сказал он мне спустя несколько месяцев, когда я сообщила ему, что я для себя выбрала. — Трудновато, конечно, но, может, нам и удастся получить для вас направление.

Мы его получили: рекомендация доктора Эма и сданные мною экзамены сделали свое дело. Но двое детей — это двое детей, и пришлось мне снова усесться на мой старый стул у пишущей машинки. Нет, он не показался мне более жестким, чем прежде, наше поколение было приучено серьезно относиться к своей работе, просто печатанье давало слишком мало денег, и я освоила другую специальность. О том, чтобы получить профессию «моей мечты», уже и речи быть не могло, но все-таки высшее образование я получила. И теперь спустя годы, в течение которых мне пришлось посидеть на многих жестких стульях, я зарабатываю столько же, сколько мои квалифицированные коллеги за быстроту пальцев и умело наложенную косметику.

Я знаю, это явление временное. Вот когда повысится производительность труда… Но ведь семью-то кормить надо…

Семью как экономический фактор со счетов не сбросить. Все нормальные отцы и матери помогают своим детям при вступлении в жизнь. Если у тебя нет мужа и ты одна, что же, значит, сама так хотела. Твоя неукомплектованная семья приравнена к обычным, но что тут говорить об экономическом факторе, если дети часто болеют, а бабушка и дедушка у них пенсионеры и получают всего двести сорок марок?

К тому времени, как девочки вырастут, все, наверное, изменится. Но что я сумею сделать для них, чего смогут добиться они, ведь для этого я уже сейчас должна развивать их способности. Но как и когда? Распределение в нашем обществе ориентировано на такую семью, где есть и отец и мать. Ты не запланирована и потому своих детей должна обеспечивать одна. И хотя ты человек трудолюбивый и старательный, когда стараются двое — это совсем другое дело. Мы еще в школе учили, что целое — нечто большее, чем просто сумма частей, ну а тебе так приходится дробить свои силы, что вообще один ноль остается.