Петра Вернер - Неожиданный визит [Рассказы и повести писательниц ГДР]

Ей очень хотелось девочку, но вышло по-другому; на-работе Келлера теперь именовали не иначе как «пацанщик». Но расходы сокращать не пришлось: как бы в подарок новорожденному Келлера перевели на заграничные рейсы.

Ева как раз мыла лестницу, когда ее муж поднимался вверх по ступенькам.

— Сам теперь видишь: большому кораблю — большое плаванье.

То ли у них обоих немного закружилась голова от счастья, то ли просто забыли о пословице «как деньги к деньгам, так и дети к детям», но как-то, вернувшись из шестидневного рейса, Келлер застал жену бледной и потерявшей голову от горя.

— Не хочу больше! Ни за что! Не хочу, и все! — кричала она в полном отчаянии. Он обнял ее и прижал лицом к груди, боясь, как бы дети не проснулись. — И не пытайся меня уговорить! Мол, как-нибудь справимся! Нет у меня больше сил! — рыдала она.

Келлер совсем растерялся. Но когда Ева заявила, что твердо решилась сделать аборт домашним способом, его охватил ужас. Он умолял ее обождать еще три недели, ну хотя бы две, за это время он что-нибудь придумает, найдет какой-то выход.

Но какой? Денег на доктора он бы еще наскреб, но люди, у которых он решался спросить, не знали никого, кто бы взялся за такое дело. Один сослуживец посоветовал обратиться в медицинскую комиссию, ведь в особых случаях такие операции разрешают совершенно официально.

— Как же! — вскинулась Ева. — Это если бы я была больная! А у меня, кроме этих самых вен на ноге, и пожаловаться-то не на что. Нет, они на это не поглядят, зато будут в курсе, и деваться мне будет некуда. Нет, я на это не пойду!

Как раз в это время Келлер случайно услышал у себя на работе, что одна сотрудница родила слепого ребенка — вероятно, из-за того, что за несколько месяцев до его рождения приняла большую дозу хинина, чтобы от него избавиться. Келлер пересказал жене этот случай, добавив от себя, что врачи, все как один, подтверждают: слепота — от хинина.

— Ты только подумай — что-нибудь получится не так, и ребенок родится калекой!

И Ева сдалась.

Словно в утешение ей на этот раз родилась девочка. Отец назвал ее Эвелиной: она так походила на мать, будет когда-нибудь такая же хорошенькая. Вокруг старшей дочки к этому времени уже увивались кавалеры.

Ева спросила у докторши из роддома, не выпишет ли та ей новые противозачаточные таблетки, но докторша сказала, что при таких венах от таблеток лучше воздержаться.

— Сами знаете, опасно это — как бы тромбоза не было.

Ева, правда, ничего такого не знала, но на всякий случай кивнула. Значит, не судьба. Она твердо решила: отныне муж вообще не должен к ней прикасаться. Придется ему потерпеть — ей, правда, тоже. А если он не в силах, пускай найдет себе подружку, ей все равно; но к себе она его больше не подпустит.

Короче говоря, выдержала она около двух лет. Но потом, на празднике совершеннолетия своего сына от Концельмана (папочка прислал поздравительную телеграмму и стандартный подарочный набор), она выпила слишком много ананасного пунша и потеряла контроль над собой. Как нарочно и момент был самый неподходящий, во всяком случае, хватило одного этого раза, и она опять очутилась в «интересном положении». Скрыв все от мужа, она дождалась, когда он уехал в очередной рейс, и впрыснула себе воду. На этот раз ей повезло, обошлось без температуры, только немного пошатывало, когда стояла у плиты.

Вернувшись домой, муж первым делом протянул ей газету. На третьей странице было отчеркнуто: «Для определения количества, времени и интервалов между родами женщине в дополнение к уже существующим возможностям предоставляется право самостоятельно принимать решение о прерывании беременности». Вот оно как, могла, значит, обойтись без этой самодеятельности.

Понемногу силы вернулись к ней. Уже сама мысль о том, что в случае необходимости она может спокойно обратиться в больницу, придавала ей уверенность. При этом после всех пережитых треволнений у нее пропала всякая охота делить постель с мужем. Правда, ей по-прежнему было приятно, когда он обнимал ее и нежно поглаживал по волосам, но стоило ему притянуть ее к себе, чтобы поцеловать, как она отшатывалась. Не хотела больше признавать за ним право располагать ею, не считаясь с ее желаниями, да вдобавок еще и наградить новым дитятей.

Напряженность атмосферы в доме слегка смягчалась лишь тем, что теперь им не приходилось так сильно экономить. Келлер привозил из поездок за границу кучу всяких вещей; Ева иногда укладывала свои длинные светлые волосы в парикмахерской, а детские вещи чинила, сидя перед телевизором. Время от времени она ходила в гости к женщине, — с которой познакомилась в родительском комитете, и для этих визитов старалась приодеться (следовать моде на мини-юбки она не могла из-за вен, портивших ее ноги, но модные брючки у нее были — муж привез); малышей она обычно брала с собой.