Эрнест Гейнс - И сошлись старики. Автобиография мисс Джейн Питтман

Льюис этот поднимался медленно-медленно: устал ведь не меньше, чем они все. Он был щуплый такой, и мне его стало жалко: такими всегда помыкают все кому не лень. Он взял у меня ведро, пошел во двор, что-то бормоча себе под нос. А другие солдаты как закричат, чтоб он пошевеливался.

— За что тебя бьют, Тиси? — спрашивает тот, первый.

— А я засыпаю, когда смотрю за детьми молодой хозяйки, — отвечаю.

— Да ты же сама еще ребенок. Сколько тебе лет?

— Не знаю, хозяин.

— Десять? Или одиннадцать?

— Да, хозяин.

— Я не хозяин, Тиси, — сказал он. — Я простой солдат-янки и пришел сюда, чтобы проучить мятежников, а вас всех освободить. Ты хочешь стать свободной, правда, Тиси?

— Да, хозяин.

— А что ты будешь делать, когда станешь свободной?

— Только спать, хозяин, — говорю.

— Вот и другие, Тиси, будут только спать, — говорит он. — И брось звать меня хозяином. Я капрал Браун. Ну-ка, можешь сказать "капрал"?

— Нет, хозяин.

— А ты попробуй.

Я заулыбалась.

— Ну, ну, попробуй, — говорит.

— Не могу выговорить, хозяин.

— А "Браун" выговорить можешь?

— Да, хозяин.

— Ладно, зови меня просто мистер Браун, — сказал он. — А я буду звать тебя не Тиси, а как-нибудь по-другому. Тиси — рабское имя, а я не люблю рабства. Я буду звать тебя Джейн. Вот-вот, Джейн! Это имя моей дочери, она в Огайо. Хочешь, чтобы я тебя так называл?

Я стояла и улыбалась как дурочка и почесывала ногу большим пальцем другой ноги. Просто стояла и улыбалась. А другие солдаты глядели на меня и тоже улыбались.

— Ага! — сказал он. — Вижу, тебе нравится такое имя. Значит, теперь тебя зовут Джейн. А не Тиси. Джейн. Джейн Браун. Мисс Джейн Браун. Когда подрастешь, можешь поменять это имя, на какое захочешь. А до тех пор будешь зваться Джейн Браун.

Я все стояла и улыбалась, почесывая ногу большим пальцем другой ноги. Такого красивого имени я еще никогда не слышала.

— И если они еще хоть раз тебя ударят, догони меня и скажи. А я вернусь и сожгу их дом.

Офицеры-янки сели на лошадей, выехали на дорогу и велели солдатам идти дальше. Солдаты встали, построились и пошли. Хозяйка решила, что они ее уже не услышат, и стала меня звать. А я стою и смотрю, как солдаты уходят по дороге. Один оглянулся и помахал мне рукой. Только не Льюис, а другой. Льюис, наверно, еще злился на меня. Я улыбнулась и тоже помахала. Их уже не стало видно за поворотом, а я все стояла и смотрела, как над полем поднимается пыль. Мне так хорошо было, что у меня теперь новое имя. И вдруг хозяйка как схватит меня за плечи.

— Ах ты, дрянь, ты разве не слышала, что я тебя зову?

А я подняла голову и посмотрела ей прямо в лицо:

— Вы Тиси звали. А меня больше так не зовут. Меня зовут мисс Джейн Браун. И мистер Браун велел отыскать его и сказать, если вам это имя не понравится.

Лицо у хозяйки стало совсем красное, глаза выпучились, и она с полминуты просто стояла и глядела на меня. Потом подобрала юбки — и бегом к дому. Когда вечером хозяин и все они вернулись с болота, она сказала, что я ей нагрубила прямо перед янки. Хозяин велел двум рабам бросить меня на землю. Один прижал мне руки, другой — ноги. Хозяин задрал мне юбку, дал хозяйке хлыст и велел проучить меня. Она ударит и спрашивает, как меня зовут. А я отвечаю: "Джейн Браун". Опять ударит и опять спрашивает, как меня зовут. "Джейн Браун", — отвечаю.

Хозяйка устала бить и попросила, чтоб хозяин мне добавил. Но он сказал, что хватит — вон на хлысте уже кровь.

— Продай ее, — говорит хозяйка.

— Да кто же ее купит, когда по всей округе шныряют янки?

— Ну так уведи ее в болото и убей, — говорит хозяйка. — Видеть ее не могу.

— Убить? — говорит хозяин. — А если вернется Браун и спросит про нее, что тогда? Я ее в поле отошлю, а за детьми смотреть приведу другую.

Вот они меня в поле и отослали, а мне было лет десять-одиннадцать. Через год пришла Свобода.

Мы хлопок прореживали и вдруг слышим: зазвонил колокол. Работу бросить мы побоялись: солнце еще стояло высоко и уходить было рано. А колокол все звонит и звонит… Звонит и звонит. Черный надсмотрщик, дюжий такой, толстый, а лицо лоснится, то и дело оглядывался на дом. Чуть колокол ударит, все оглядывается. Потом велел, чтоб мы продолжали работать, а он пойдет узнает, почему звонят. Я глядела, как он идет к дому, потом вижу — вышел и рукой машет. Мы вскинули мотыги на плечо и пошли через поле. Надсмотрщик сказал, что хозяин велит нам всем собраться возле дома. Мы не стали спрашивать зачем, а просто пошли туда. Хозяин стоял на веранде с листом бумаги в руках.