Эрнест Гейнс - И сошлись старики. Автобиография мисс Джейн Питтман

Посвящается памяти мистера Уолтера Зино — он же Привет, Лихач, Пит и т. д.

Во дворе раздался голос Кэнди: она звала мою бабушку. Наша троица — Тодди, Минни и я — сидела за столом и ела, а бабушка отошла к плите посмотреть, много ли еще еды в кастрюле и хватит ли на ужин. А Кэнди во дворе все кричит да кричит: "Тетя Гло-о! Тетя Гло-о! Тетя Гло-о!" Я вскочил, хотел посмотреть, чего ей нужно, но бабушка велела мне сидеть где сидел и все докушать, потому как мое имя не Гло и не Тетя. И посмотрела на меня в упор, чтобы как следует дошло; и потом только двинулась к двери во двор, где надрывалась Кэнди: "Тетя Гло-о! Тетя Гло-о! Тетя Гло-о!"

Тодди глядит на меня и щерится: думает, я очень огорчился, что бабушка мне не велела вставать с места. Я показал ему кулак, но он знал: я его все равно не ударю, потому как он один раз нас в бурьяне застукал — Минни и меня, — мы играли в папу-маму, и Тодди мне сказал, что теперь целый год я не могу ему ничего сделать, а он мне может что угодно, а ежели я сдачи дам, он расскажет бабушке, как нас застукал. Он сказал, он может надо мной смеяться, и ударить меня кулаком и ногой, и ущипнуть (в церкви или дома, где угодно), и, если захочет, может слопать мой сладкий пирог или конфеты, если у меня будут конфеты, и он может проиграть мне все стеклянные шарики, но чтоб я не смел их брать, и чтоб я не смел трогать волчок, когда он его запускает, а не то он расскажет бабушке, чем мы с Минни занимались в кустах. Он сказал, так будет целый год, и чтоб я не смел вякать. А случилось это как раз перед тем, как Кэнди стала кликать мою бабушку, — мы только-только вошли в дом и сели за обед, и я сразу же услышал во дворе ее голос.

Кэнди спрашивает бабушку:

— Кукиш тут?

— Тут, тут, обедает. В чем дело, Кэнди?

— Позови его, — говорит Кэнди.

— Он чего натворил? — бабушка спрашивает.

— Поскорей, тетя Гло, — говорит Кэнди.

— Кукиш! — кричит бабушка.

Тодди и Минни тоже вскочили, а бабушка обернулась и говорит:

— Сидите как сидели и кушайте репку. Я Кукиша звала.

— А почему это Кукиш не будет кушать репку? — Тодди спрашивает. — Почему это только Минни и я должны кушать репку?

— Потому что я его зову, — говорит бабушка. — Шагом марш за стол — и кончайте репку.

— Я не машина для кушания репки, — Тодди говорит.

— Лучше бы стал такой машиной, пока я не вернулась, — говорит бабушка. — Кукиш, с тобой Кэнди хочет поговорить. А вы, Тодди и Минни, добирайте репку.

— Кукиш, можешь там себе воображать сейчас, — говорит Тодди. — Но я такое про тебя знаю…

Когда я вышел на галерейку, Кэнди рядышком стояла, у самого крыльца. На ней была белая рубашка, брюки защитного цвета и коричневые туфли с золотыми пряжечками. Волосы у нее светло-каштановые, а стрижка короткая, как у мужчины.

— Подойди-ка сюда, Кукиш, — говорит она.

Я спрыгнул на землю, где она стояла, и она сразу хвать меня за плечи. Наклонилась, прямо к моему лицу, и глаза ее такого цвета, как дым, когда он синий, шальные, дикие. Я подумал, может, я чего натворил, и она на меня разозлилась.

— Теперь слушай, — говорит она. — Я тебе велю: беги и не останавливайся. Скажешь Руфу, и преподобному Джеймсону, и Коринне, и остальным, чтоб все сейчас же собрались у Мату. А потом ты побежишь к усадьбе, и я велю тебе… теперь слушай внимательно, — говорит Кэнди и так сжимает мне плечи, что даже больно, — ты подойдешь к дому и узнаешь, там ли сейчас мисс Мерль. Если там, скажи ей, пусть немедленно приезжает сюда. Нет, не так… если она там, пусть сперва позвонит Луи велит ему сейчас же сюда ехать, а потом немедленно приезжает сама. Если же ее там нет, пусть Джени позвонит мисс Мерль и Лу и скажет, чтоб они сейчас же сюда приезжали. Делать ничего не надо, просто сразу же ехать сюда. Ты все понял, Кукиш?

— А зачем всем этим людям сразу спешить сюда?

— Это не твое дело, Кукиш. Ты еще маленький. Ну, беги давай что есть духу.

Я сразу за калитку. Выскочил на дорогу, гляжу — перед домом Мату стоит трактор. Мотор запущен — слышно, как стучит, а Чарли на тракторе нету. Тростник нагружен, а Чарли нет. На обочине у дома Мату — большой черный автомобиль, машина Кэнди; стоит блестит на солнце. Вообще-то Кэнди мне ничего не велела передавать Мату, но я прикинул: у него же в доме надо всех этих людей собрать, стало быть, прикидываю я, ему тоже следует про это знать. Я подбежал к дому — и сразу во двор, и там я Бо увидел. Лежит на траве, весь в крови.