Люк Оллнатт - Небо принадлежит нам

Мы с Джеком рассматривали картину на стене – работу его одноклассников. На картине была нарисована радуга, на которой блестели буквы. Джек провел по ним пальцем, тихо проговаривая: «По-де-лись». Поделись.

На улице стоял пряный, сладковатый запах жареных каштанов и глинтвейна. На том месте, где месяц назад мы смотрели фейерверк, установили лотки со всякими побрякушками и палатки, где можно было посмотреть фокусы или попытать удачу в игре «Сбей кокос». Повсюду толпами носились дети, ошалевшие от невиданного количества сладкого и счастливые оттого, что каникулы уже не за горами.

Джек вдруг чего-то испугался и крепко вцепился в руку Анны. Пока мы шли по игровой площадке, нам встретились родители нескольких учеников из класса Джека, но они даже не поздоровались. Опустив голову, они делали вид, будто страшно увлечены своим телефоном. Оно и к лучшему. Обойдемся без жалостливых взглядов и разговоров о погоде.

Мы направились к киоску с горячим шоколадом, где проводилась лотерея. Джек передвигался как старичок, ступая на землю очень осторожно, будто под ногами у него был скользкий лед.

– Джек, посмотри-ка. – Анна показала на пару мальчишек. – Это случайно не Мартин?

Джек дернул плечами и крепче сжал ее руку.

– Не хочешь подойти к нему? – спросила она, когда мы проходили мимо киоска с самодельными рождественскими украшениями.

Джек помотал головой и отвернулся от мальчишек. Мартина Каталана он просто боготворил и всегда называл его исключительно «Мартин Каталан», а не «Мартин». Нам это казалось очень забавным.

Если верить Джеку, Мартин Каталан умел все на свете. Он был самым быстрым, самым ловким и самым сильным. В три года он уже читал, писал и считал до миллиона. И еще он прочитал много книжек – самых толстых, какие только есть в мире, – а в футбол играл так хорошо, что его взяли в сборную Испании.

Я видел Мартина всего один раз, на каком-то школьном мероприятии. В нем действительно было что-то особенное. На фоне неопрятных шалопаев, хлюпающих носом, Мартин, в белоснежной рубашке без единой складочки и вельветовых брюках, с гладко зачесанными назад волосами и невозмутимым выражением лица, выглядел как особа голубых кровей.

– Может, пойдешь да поздороваешься, Джек? – предложил я. – Мартин наверняка очень обрадуется, когда тебя увидит.

Скажи я такое еще недавно, Джек бы тут же меня поправил – «Мартин Каталан». Но сейчас он ничего не ответил, лишь зарылся лицом в пальто Анны.

Чуть позже, когда Анна стояла в очереди за горячим шоколадом, я на несколько секунд отвернулся, чтобы дать ей мелочь, а когда повернулся к Джеку, его уже нигде не было. Меня затрясло. Я замер на месте, бешено озираясь по сторонам, и наконец увидел его – маленькую одинокую фигурку, застывшую в свете фонарей у надувного замка.

Он стоял как зачарованный, вбирая в себя все, что видел и слышал: высокие стены батута, ходившие ходуном от буйствующих в нем мальчишек, восторженные вопли, наспех сброшенные кроссовки, валяющиеся на ярко-желтом брезенте.

– Все хорошо, лапушка? – спросил я, обнимая его. К нам подошла Анна с горячим шоколадом. – Хочешь, где-нибудь присядем?

Но Джек оттолкнул меня, и даже в темноте я заметил, что его глаза блестят от слез.

– Хочу домой, – сказал он, не сводя с замка глаз.

– Но, Джек, мы ведь только что пришли. Я думал, ты хочешь повидать друзей.

– У меня нет друзей. Хочу домой.

– Не надо, родной, не говори так, – возразила Анна. – У тебя очень много друзей.

Джек упрямо тряхнул головой:

– Нет, у меня нет друзей. Ты все врешь.

Вдруг в этот момент рядом с нами возник Мартин Каталан.

– Здравствуй, Джек, – сказал он с улыбкой. Его одежда и прическа, как обычно, были безупречны.

Джек повернулся и, увидев Мартина, засветился от радости.

– Хочешь попрыгать с нами в надувном замке? – спросил тот.

Джек старался вытереть глаза, чтобы Мартин не увидел, что он плачет.

– Можно, мам? – Джек поднял на Анну бледное личико.

– Даже не знаю, Джек. – Анна с тревогой смотрела на бесившихся мальчишек. – Там прыгают большие ребята, это может быть опасно.

– Не бойтесь, – успокоил ее Мартин Каталан. – Это мой брат. Я скажу ему, чтобы он ушел.

Мартин тут же сорвался с места и, подбежав к замку, что-то крикнул. Один из мальчишек, чуть более взрослая копия его самого, посмотрел в нашу сторону, кивнул и спрыгнул на брезент. Остальные ребята последовали за ним, и вскоре все они уже стояли у входа, выстроившись в шеренгу.