Ирвин Уэлш - Резьба по живому

Его банальный комплимент не нравится Мелани. Она сверлит его глазами. Муж спокоен и вроде искренен, но никак не отделаться от гнетущего чувства, будто все-таки он совершил что-то ужасное.

Он читает в ее глазах страшную тревогу.

— Слушай, я никого не хочу трогать — ни хороших, ни плохих, — напирает Франко. — Я просто хочу, чтобы мы жили дальше. У меня скоро выставка…

— В пизду твою выставку! — перебивает Мелани с такой злостью, что он чуть не вздрагивает. — Значит, так: в первую очередь мне нужно знать, что ты не просто защищаешь меня, детей, моих друзей и родственников, а что ты нам не угрожаешь . Если ты не можешь посмотреть мне в глаза и реально это гарантировать, между нами все кончено.

Фрэнк Бегби не думает. Он даже не дышит. Он подчиняется инстинктам, поскольку отчасти понимает: если он не сможет быть честным сейчас ради тех, кого любит, ему придется уйти.

— Ну конечно. Да лучше мне сдохнуть, чем обидеть кого-то из вас. Я поступил бы с собой точно так же, как с любым другим, кто попытался бы вам навредить.

Он видит, как по щеке Мелани катится слеза. Но ее дыхание остается ровным, и он чувствует ее огромную силу и, как всегда, подпитывается ею. Без Мелани он опять дал слабину, и его втравили в давнюю вражду. Но это было не зря. Затем Мелани подносит руку к его лицу, и он чувствует горячую влажность. Это его удивляет.

— Значит, я живу не с монстром, — улыбается она, повеселев, и целует его мокрую щеку.

— Не-а. — Франко переводит дух. — С человеком. Довольно уебищным, конечно, но он пытается стать лучше.

Мелани качает головой и глубоко заглядывает ему в глаза:

— Ну, может, тебе нужно просто больше стараться.

От ее тона он ощущает себя спасенным питбулем — горячо любимым, хотя и опасным домашним любимцем. И врубается, что так оно и есть и он должен заслужить право быть чем-то бо́льшим.

— Ради тебя и девочек — буду. Чего бы это ни стоило.

— Наверное, я тоже чокнутая, но я тебе верю, — говорит она, и они обнимаются.

Когда они отпускают друг друга, он серьезно смотрит на Мелани, и ее вновь оглоушивает страх.

— Мне нужно кое-что тебе рассказать.

У Мелани Фрэнсис перехватывает дыхание. Опускаются плечи. «Он сделал что-то ужасное. Я так и знала».

— Я знаю, кто убил Шона.

— Дэвид Пауэр мне сказал. Этот молодой парень, Антон.

— Это не он. На Антона меня Пауэр пытался натравить.

— В этот раз ты обязан пойти в полицию!

— Не могу.

— Ты обещал! Какого хера ты не можешь…

Он хватает ее за руки. Понижает голос.

— Это Майкл, — говорит он. — Другой мой пацан. Он убил старшего брата.

Она сидит, онемев от ужаса, и жадно слушает, пока он пересказывает всю историю.

— Поэтому я и не могу пойти к копам.

— Конечно нет, — соглашается она в изнеможении и полном бессилии.

Тогда он объясняет ей, почему верит, что это сделал Майкл, говорит, что никогда не простит себя за все, чем способствовал дурному воспитанию сына. Мелани терпеливо его выслушивает, а затем сворачивается на нем калачиком и, выжатая как лимон, почти сразу погружается в глубокую, благодарную дрему у него на плече.

Фрэнк вытирает лицо рукавом, открывает ноутбук, надевает наушники, и его расслабляет Малер, устремляясь прямо в мозг. Фрэнк чувствует, как дыхание божественно упорядочивается, становится медленным и ровным.

«Раз… два… три… кто… же… мы…»

Он мысленно переносится в царство полусна-полувоспоминаний. Пацан на дне старого дока, разбившийся Джонни Твид смотрит снизу вверх, а молодой Фрэнсис Джеймс Бегби держит булыгу, готовый избавить его от мучений. Какое слово еще раз повторил Джонни? Возможно, «стой», хотя он не уверен.

Но он не сомневается, что это было последнее слово Джонни.

«Мы литские шизовые па-ца-ны…»

Толчок турбулентности. Мелани распахивает глаза и сжимает его руку, а самолет слегка дребезжит, пока не переходит в более спокойные воздушные слои.

Теперь Фрэнк Бегби сидит довольный и ждет восхода солнца, а «Китайская демократия» (он не помнит, когда ее включил) снова плавно сменяется Малером.

Подходит стюардесса и предлагает напитки на выбор.

— Мне просто воду, спасибо, — говорит он.

Затем смотрит на Мелани, пробудившуюся от дремы, и целует ее в щеку.

— Как хорошо с тобой. Знаешь, о чем я сейчас мечтаю?

— О чем?

— О том, как ты, я и девочки пойдем бродить по пляжу. Надо отвезти их прямо к Деверё-Слу — там стока океанской фауны и стока пород птиц. Скоро эти крачки гнездиться начнут.