Дмитрий Пригов - Мысли

Если подыскивать аналогии в истории (хотя любая аналогия неадекватна и опасна в своей соблазнительной легкости описать подобное подобным, но в данном случае разговор идет не об идентичности приводимых явлений, а о некоторой их типологической сходности), то подобным моментом может быть варваризация античного мира, когда первые деятели культуры были эллинами, мыслили эллинскими категориями, жили эллинскими страстями, ощущали крах своих эллинских идеалов и были реформаторами на эллинский лад (в нашем случае это Ахматова, Пастернак, Мандельштам, Хлебников, Малевич и т. д.). Затем пришла пора эллинизированных варваров — Тарковский, Самойлов, обэриуты (может, я несколько неточен в подыскивании конкретных имен). И вот сейчас настала пора и возможность осознания, что варварская культура созрела до той степени, что может быть выражена не латынью, не кальками с латыни, что варварское содержание и есть достойное содержание искусства этого времени, что есть способ адекватного, а не заимствованного из чужих ментальных структур его воплощения. К нашему времени достаточно обкатались язык, бытовые, поведенческие и идеологические клише, могущие быть артикулированными искусством. Иными словами, складывается, а не возрождается, не рушится большая культура.

И в связи с тем, что, как мне представляется, эта культура весьма отлична от предыдущей, используемый ею русский язык только для поверхностного наблюдателя тот же могучий, прекрасный и т. д. (возможно, он столь же могучий, прекрасный…). Такой же иллюзией является и страсть возродить, очистить попорченный прекрасный язык великой русской культуры или идея, что мы во всей полноте наследники Пушкина, Достоевского, Толстого, Хлебникова и т. д. Не в большей степени, чем Аввакума, а может, не в большей, чем Гомера, Шекспира и пр.

Новая культура, ее силовое напряжение перекомпоновали семантические поля русского языка. И первостепенная задача — это прояснить, артикулировать крупные семантические структуры на уровне вразумительно-последовательного сюжета, смыслового предложения, реальной фразеологии и т. д. И посему футуристический опыт, являющийся естественным результатом развития русской культуры, проясненной и артикулированной на всех уровнях, опыт, бывший естественным опытом той культуры, державшийся в ней, культуры, служившей гигантским фундаментом, пояснительным словарем, переводчиком футуристов на все уровни мышления и жизни (хотя, конечно, как всякая новация, поначалу не принимаемый, но опять-таки в пределах единой культуры), — этот опыт мало подходит для нашего времени. Не больше, чем вся остальная мировая культура. Работа на уровне мелких сдвигов, корней, флексий, мельчайших болевых точек неэффективна, т. к. еще не локализированы сами точки.

Кстати, аналогичная история и с американским поп-артом, который, конечно же, не есть аналог Дюшану, но манифестация определенной степени зрелости новой американской культуры.

Что же касается в этой связи концептуализма, то он весьма пригодился не по причине, конечно, культурной преизбыточности (хотя это в отдельном конкретном случае отдельных художников и может быть справедливо), но по причине его орудийной пригодности для разрешения наших собственных проблем. Во-первых, его тенденция оперировать большими блоками текстов и смыслов, во-вторых, потому, что наша сегодняшняя культура с ее отсутствием идеи предмета и его качественности есть культура идеологическая, где предмет заменен языком его описания, а язык описания предмета (свойственный предметной культуре) — языком описания языка описания предмета, представительствующего предмет. Поэтому то, что мы называем концептуализмом, конечно же, не классический концептуализм в западном его понимании, он у нас просто невозможен.

И если принимать мою схему, мы сейчас находимся на допушкинском уровне культуры. Дело за потомками. Но и нам есть над чем поработать.

Дмитрий Александрович, спасибо и здравствуйте.

Ваше абсолютно справедливое (если принять Вашу исходную «трупную» посылку о «победе» варваров и «крушении» эллинизма) письмо мне не только доставило удовольствие, но и напитало атмосферу моего домашнего «Рима» необходимым духовным озоном. Итак, продолжим о трюизмах и о том, что за ними находится.

Вы исходите из того, что в указанном Вами году произошла ПРИЧИНА, породившая «новый» мир (не знаю, правильно ли я Вас поняла, но Вы, кажется, склонны считать его небывалым и т. п., хотя и пока не осуществленным).